Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин
Глава 29. Строение местного мира
Без разноцветных пятен, прыгающих в глазах, как дорвавшиеся до батута дети, магический мир выглядел глубоко, чётко и мрачно. Именно эти три слова лучше всего описывают «домен Уэлсли».
Глубоко пасмурное небо, видимое в широком ущелье, клубится тысячами оттенков серого. Отвесные каменные скалы коричневого и бурого камня, несмотря на свою тёмную неприглядность, также буквально пестрят и играют мрачными красками.
Сто оттенков коричневого. Гм. Пожалуй, это похоже на магические ингредиенты, о вкусах которых я только что рассуждал, сравнивая с магловскими. Вкус может быть и гадостным, но это всё-таки вкус. Цвета могут быть мрачными, но они… Какие-то настоящие.
Счётчик шагов и здесь прекрасно измеряет расстояние, вот реально радует меня этот встроенный в Поттера «джипиэс». Фокусируешь внимание на нём — и моральное давление непривычного мира отступает.
Когда прошли две тысячи ярдов от ворот замка в направлении, почти противоположном месту входа в домен (168 градусов, не 180, но близко), впереди появилась чаща древнего леса. С корявых толстенных ветвей свисали бороды лишайников. Если бы не зеленоватый оттенок в его лохмах, они походили бы на комья старой паутины, покрытой инеем. Бурые листья, клочьями и вразнобой торчащие из ветвей, пронизаны ярко-красными видными издалека прожилками. Словно кровеносная система каких-то растительных ланцетников. Гм, а может и правда кровеносная… Кто этот магмир знает. Всё это замерло неподвижно, как лазерная гравировка в глубине хрусталя, ведь здесь, внизу, не ощущалось ни малейшего движения воздуха.
Запахи влажной прелой листвы стали привычными ещё на пути к обиталищу, на температуре тоже внимание не заострялось, поскольку она была вполне комфортна, 17 градусов Цельсия, что я тоже «просто знал», как, по всей видимости, и все маги с «родовой прошивкой». Вообще, если подобные сведения «по умолчанию» есть у большинства детей волшебников, то вполне понятно брезгливое недоумение канонного Снейпа, категорически не понимающего, что «по умолчанию» такое бывает не у всех. Впрочем, до зельевара с оригинальной татуировкой от Волдеморта ещё дожить нужно. Радует, что он вообще тут хотя бы есть, судя по комментариям ведьм, выслушанных намедни.
Каменная тропа-углубление повела меж деревьями, под которыми виднелись в потёмках под пологом высокие заросли тёмно-зеленой травы и каких-то кривых кустов. Но главное, что притягивало взгляд, это странное при полном безветрии «кипение облаков», и чем дальше мы продвигались, тем оно словно опускалось ниже? Нечто подобное я видел горах, и помнится поначалу удивлялся, насколько они со стороны кажутся плотными и насколько походят, стоит в них войти, на обычный туман.
— Если судить по деревьям, в этом домене глубокая осень, — сказал я, чтобы, наконец, дать понять хозяину, что отмалчиваться не собираюсь.
Флоримон дёрнул плечом, скидывая ремень арбалета, и буркнул:
— Так-то листва должна быть зелёной, но не хватает света. На магии, считай, деревья держатся… — он постоял, пристально всматриваясь под деревья, и, наконец, выдохнул с облегчением. — Ага! Ну, вроде бы, всё спокойно.
Прикосновением палочки к корявому придорожному валуну он вызвал короткую молнию, и громкий хруст лопающегося камня сопроводил метаморфозу обычного булыгана в полутораметровую дипирамиду из дымчатого кварца. Она подпрыгнула и с гудением трансформатора повисла в полуметре над кругом каменного основания.
— Это граничный мегалит внутреннего тригона. Он накапливает магию и удерживает границы домена от схлопывания.
Недоумение я сдерживать даже и не попытался. До этого мелькали мысли о некоем «магическом кармане», «свёрнутом измерении» и вроде того, но местная реальность оказалась посложнее. Флоримон потёр лоб и со вздохом начал излагать «всё с начала». Толкать длинные речи и учительствовать он явно не умел, поэтому очень помогали мои вопросы. В общем, у него ушло полчаса на лекцию, из которой я кое-что уяснил о строении местной «Поттерианы». А может быть, и Роулинговской, просто она этого не касалась, представляя, как данность. О приключениях мальчика со шрамом на лбу серия-то. Подробности излишни, как перечень химических элементов ресторанного блюда. А вот попаданцу это очень даже нужно.
Итак, в том же объëме пространства, что и планета Земля, существует магическая планета Пангея. Она на 80 километров меньше Земли и находится «как бы» внутри неё. Это «как-бы» взято в кавычки, потому что магия словно добавляет ещё одно измерение. И земная твердь обычного магловского мира не мешает ни смотреть на небо, ни получать солнечный свет. Происходит это по одной простой для этого мира причине: все объекты Вселенной имеют дополнительное магическое измерение.
Таким образом, известная маглам Земля является лишь внешней оболочкой настоящей, магической планеты. Как туман над поверхностью. В принятых магами терминах её называют «тень», отсюда и всё, что на ней, также интерпретируется, как структуры теней. Магам они практически не интересны, как и всё не имеющее магической составляющей. Соответственно, «теневые» существа попасть в мир магии не могут в принципе, а вот магические в обычный — совершенно свободно.
Однако, во времена древние произошло некое глобальное катастрофическое действие, отражëнное в историях множества эпох, как легенды об «уходе эльфов», «исходе альвов», «сокрытии подгорного народа». В результате чего Пангея скрылась в клубах «зеркальной магии». Предки же современных магов были выброшены в «тень» обычной планеты.
Разумеется, это им очень не понравилось. Точек перехода с Земли на Пангею существует немало. Так что, несмотря на то, что они двигаются, появляются и исчезают — в целом, были известны. Соответственно, маги очень быстро собрались и вломились обратно. Отодвинуть зеркальную магию, особенно в своих прежних владениях, оказалось не слишком сложно. Но вот большим сюрпризом для магов прошлого стало то, что с нею приходилось постоянно бороться. Зеркальная магия Пангеи походила на вечно прибывающую в дырявом трюме воду. Едва перестаешь откачивать, как она тут же начинает заполнять владения.
Поэтому для стабилизации территорий создали ритуальные фигуры, закреплённые граничными мегалитами, которые являлись элементами питания для работы ритуала, удерживающего зеркальную магию.
— А почему магия именно «зеркальная»? Не «облачная», к примеру? — наконец, спросил я, покосившись на гудящий в воздухе кристалл. На что Флоримон хмыкнул и зашагал к клубящейся
