Переселенец - 2 - Тампио
— Ман? — переспросили девушки одновременно.
— Так мы называем период в две семидневки. Одну же семидневку называем ланом, а рабочую пятидневку — каном.
— В лагере так никто не говорил, — заметила Катра.
— Наверное, потому, что большая текучка.
— Раз уж пошла такая откровенность, — вернулась к теме Танафа, — то ты советуешь затихариться?
— Мне кажется это наиболее разумным, — ответила Лимара. — Мостана женщина импульсивная и от других ожидает примерно того же. Да и вряд ли кто из поселенцев станет на вашу сторону. Скажу открыто, — та история с отказами от установки дек многим видится неправильной.
— Но она же нас сама подбила!
— Да, подбила, — неожиданно вмешался молчавший до этого Пенжуаль. — Но потом одумалась и согласилась. По крайней мере, именно так всё объяснила. А люди любят, когда другие признают свои ошибки. Вас же насильно никто не заставлял отказываться.
— Дело не в том, насильно или нет, — решился высказаться и я. — Сейчас Нефима Мостана очень популярна в Землекаменске, кто бы что об этом ни думал. И чтобы встать в оппозицию, нужно самим что-то представлять, а для этого надо как можно быстрее начинать работать и принимать активное участие в общественной жизни, оставив личные обиды. Не исключено, что через полгода или год вы сами измените своё мнение.
— Никогда! — Танафа сжала в гневе кулаки, и её красивое лицо неожиданно стало ещё прекраснее.
— Фанух прав, — поддержала меня Лимара. — Вы уже определились с работой?
— Со строительством? — уточнила Катра Марбин.
— В основном все заняты именно им, но, наверное, будут и другие предложения.
— В своей прошлой жизни, я была продавцом, — сказала девушка.
— Тогда обратись или к руководителю своей группы или к Муэнье Налокиз, — сказал Пенжуаль. — Я сам работаю в магазине, — заметил парень.
Раздалось оповещение о входящем от Лимары:
«Он явно запал на неё!»
— А ты, Танафа, как видишь своё будущее?
— На Нне мне предлагали стать моделью, но отец был категорически против. А так как я жила с родителями, то к их мнению приходилось прислушиваться, — неожиданно разоткровенничалась девушка.
— Но если он был против, то должен был предложить что-то взамен, — предположила Лимара.
— Не только предлагал, но и учил. Он программист и говорил, что если нет желания к физической работе, то это хорошая альтернатива. Я и согласилась.
— Неожиданно! — Пенжуаль вытаращил глаза.
— Да, неожиданно, — чуть улыбнулась Танафа. — Я в своё время хотела стать художником, а отец сказал, что если научусь программировать, то смогу сделать свою программу для цифровой живописи. Этим он меня и заинтересовал. Конечно, потом я поняла, что не так всё просто, но начальный импульс был дан. Вот только здесь программирование вряд ли будет нужно в ближайшие сто лет. По крайней мере, так мне сказали в лагере в те первые месяцы нашей новой работы.
Лимара посмотрела на меня, но я молчал…
Ужин закончился, девушки поблагодарили и пошли к себе. Вслед за ними ушёл и Пенжуаль.
— Что скажешь? — Лимара в очередной раз посмотрела на меня своими большими глазами.
— Скажу, что не следовало говорить с ними о Нефиме.
— Так чего тогда сидел и молчал, когда разговор с самого начала к этому шёл?
— Я вдруг вспомнил свою жизнь на Нне, свою мать и друзей, и даже не знаю, как отключился.
— А я-то недоумевала и думала, что твоё молчание — знак согласия! — ухмыльнулась девушка. — Ладно… Что сделано, то сделано. Будем надеяться, что у Пенжуаля всё будет хорошо.
— Ты намекаешь на Катру?
— Она показалась хорошей девушкой, да и он тоже ничего. Впрочем, не наше это дело, да и меня больше Танафа интересует.
— Ревнуешь?
Лимара закатила глаза:
— Дурачок! Я про её навязчивую идею отомстить. Мы с тобой о Нефиме думаем приблизительно одинаково, но не кричим на каждом углу, а тут явная демонстрация намерений, которую лишь слепая не увидит. Мостана её съест и не подавится. Заодно и другим девушкам попадёт.
Я лишь пожал плечами:
— Это их жизнь, пусть и разбираются, не маленькие. Если год, проведённый в лагере, ничему не научил, то нет смысла и нянчиться. Кто хочет разбиться, тот и на ровном месте это сделает.
— А я думала, она тебе нравится. Ты так усиленно старался на Танафу не смотреть, что…
— Давай тарелки помоем и спать ляжем? Завтра трудный день.
— С чего вдруг? Завтра же выходной.
— Вот поэтому и трудный, что все будут предоставлены сами себе, и кто-нибудь да пойдёт на конфликт.
— Не думаю, но… Наверное, ты прав… Всякое может случиться.
***
Всякое не случилось. Утром написала Боруна, что хочет встретиться и поговорить. Зная, что ей манипуляции с нейросетью даются непросто, согласился. Лимара же разоспалась, так что для разговора мы выбрали место на улице.
— В прибывшей группе немало людей из Ваменко, — без долгих бесед ни о чём начала женщина. — Причём многим за сорок.
— И? — не понял я направление разговора.
— Это значит, что они много чего знают и умеют. На тот же огород, к примеру, уже пора отдельного человека ставить. Мне за всем не поспеть.
— Хорошо… — ненадолго задумался я. — Хорошо! На испытательный срок возьму.
— Тогда я ещё разок побеседую и двух к тебе отправлю, — обрадовалась Боруна.
— Что насчёт нового магазина слышно? Нашли продавцов?
— Налокиз пока ничего не говорила. Ладно, пойду я. Будь здоров!
— Будь здорова! — попрощался я и зашёл в магазин.
— Привет, Фанух!
— Привет, Пенжуаль! Получилось выспаться?
— Почему спрашиваешь?
— Мало ли…
— Намекаешь на Катру?
— Да почти прямым текстом говорю, — ухмыльнулся я. — А что, не понравилась?
— Понравилась, — кивнул парень. — Даже…
Но тут в магазин зашли новенькие, и я решил не мешать. Вышел, и почти сразу получил сообщение от Муэньи:
«Сможешь сегодня два прибора подключить и камеры повесить?»
«Так выходной же!»
«Понимаю, но хочется завтра новеньких работой загрузить».
Я тяжело вздохнул. Вот тебе и выходной…
«Хорошо, сделаю».
«Иди на склад. Я кладовщика предупредила. Можешь сразу и начинать».
Она предупредила?!
