Санктум Логистик - Мельхиор
Просто великолепно. Сквозь узкие, мутные стекла на дверях, конечно, толком ничего не видно, но вряд ли поезд застрял в расщелине, а значит, сработало какое-то запирающее устройство и чтобы разблокировать двери придется либо идти к вагону машиниста, либо выламывать их. Чёрт… В отделе сакральных грузов ворота закрываются на засовы, между вагонами все вообще открыто, а тут, судя по всему, какая-то автоматика. И где, спрашивается, логика?
Присев на корточки, я осмотрел ручку, но даже намеков на нечто механическое не увидел. Вслушиваясь в окружающие звуки, я отметил, что всплески способностей и стрекот оружия практически стих, уступая место редким, болезненным стонам и тишине. Приблизившись к основанию ручки губами, я вдохнул в грудь побольше воздуха, вставил в зубы заранее подготовленный зажим — даже несмотря на весь опыт, можно не удержаться и сомкнуть губы и, приготовившись к боли, принялся медленно выдыхать. Губы тут же обожгло ставшим уже привычным контрастным ощущением пламени и холода, перемежающимся с болью, напоминающей пронзание кучей маленьких иголок, а из успевших подсохнуть и затянуться с прошлого раза шрамов-расщелин на губах вновь брызнула кровь, мгновенно замерзшая россыпью кристаллов алого льда.
Вытекающий, будто бы изо рта, поток белесого тумана, прыснул в стороны, закружившись от дуновений воздуха и заволок добрую треть двери, но даже так можно было увидеть, как от зоны соприкосновения тумана с ручкой, по поверхности в стороны потянулась сеть плотной кристаллической корки инея, будто бы мерцающей и шевелящейся, кипящей изнутри. Стискивая зубы от боли, я вгрызся в зажим, но продолжал выдыхать, и следующая стадия не заставила себя ждать — первые секунды тишины сменились тонким, едва слышимым звоном, как мне объяснял на пальцах один сведущий знакомый, сопровождающим пик внутреннего напряжения в материале, после которых последовала серия сухих, отрывистых тресков, похожих на хруст битого стекла. Место воздействия на ручку слегка задергалось, краска, ржавчина и хлопья металла щедро посыпались на пол, а на месте корки инея расползлась черная сеть трещин, с каждым мгновением дробящаяся и углубляющаяся.
Прекратив охрупчивать дверь, я достал из сумки стамеску и молоток, принимаясь аккуратно выбивать дыру вокруг ручки, мысленно держа кулачки за то, чтобы под рассыпающимся на мелкие куски металлом находился, в худшем случае, какой нибудь сложный механический замок, который я благополучно выломал и спокойно ушел. Вот так… Последний удар и кусок двери с ручкой, сантиметров двадцать в диаметре, выпал в вагон, расколовшись на несколько частей на полу.
— Да лад… — поморщившись от боли, я аккуратно вытащил зажим изо рта, вновь поранив онемевшие губы.
Причиной же моего, крайней степени удивления, служил проглядывающий из дыры в двери толстый и абсолютно невредимый слой бумаг, идентичных тем, которыми был обклеен вагон с сакральными грузами.
С силой ткнув в непонятные обои стамеской, я лишь скользнул резцом в сторону, ни оставив на ней ни царапины. Мда… Без комментариев, зря только губы морозил.
За те пятнадцать секунд, которые я потратил на "взлом" двери, в обстановке ничего не поменялось и единственным, что мне оставалось, было внутренне костеря выборочность карго-культа местных фанатиков, двигаться к вагону машиниста.
Следующее помещение было абсолютно идентично предыдущему, и, что странно, также не имело ни одного пассажира.
Нет, я, конечно, понимаю, билеты на такой аттракцион, действительно, спросом не пользуются, но, насколько мне известно, прям пустыми поезда не остаются…
По мере моего продвижения по опустевшему поезду, звуки битвы окончательно стихли, а стоны умолкли. Толкнув очередную дверь, я не сразу смог её открыть, встречая некоторое сопротивление, но пара пинков помогли, приоткрыв дверь в достаточной мере, чтобы в неё можно было пролезть.
— Стой, не входи! — запоздалый вскрик из другого конца помещения донесся лишь когда я наполовину прошел через дверь.
Подпиравший дверь мужчина с выцарапанными глазами в форме Санктум Логистик хрипло закашлялся, начав биться в судорогах и из его тела хлынул поток рябящих, пикселизованных частиц, подобно живому организму потянувшихся ко мне. Я попытался дернуться обратно, но поскользнулся на затекшей под ноги крови, с ругательствами повиснув на ручке двери и окунувшись прямо в рвущееся ко мне облако. Неизвестная субстанция соприкоснулась с моим телом и исчезла где-то внутри, после чего интерфейс произвольно запустился, а окружающее меня пространство заполонили сотни всплывших окон реклам, за которыми ни черта не было видно. Содержимое рекламы резко начало меняться, мельком вырванные обрывки текста теряли суть, картинки и видео расплывались, сплавляясь в невнятные фрактальные формы, от вида которых накатывала тошнота, а сердце рвалось из груди, создавался полный хаос в голове.
— Парень! Слышишь меня?! Всё, ты в жопе, беги теперь сюда! — вновь послышался уже знакомый голос, владельца которого я разглядеть до сих пор не мог. — На голос иди! Давай, быстрее, у тебя времени не так много!
Чёрт, чёрт… Судорожно отмахиваясь от рекламы, я решил довериться собеседнику и наощупь начал пробираться к голосу, то и дело сталкиваясь с пассажирскими креслами, поскальзываясь и спотыкаясь о какие-то лежащие на полу предметы, что усугублялось возникшим странным ощущением дезориентации и иррационального страха и было совершенно мне не свойственно.
Тем временем зрение было окончательно утрачено, а накладывающиеся друг на друга объявления стали однотонно синего цвета. Внезапно, чьи-то руки крепко схватили меня за куртку и дернули куда-то в сторону.
— Какого хрена ты вообще здесь делаешь? На этом рейсе не должно было быть пассажиров! — руки дернули меня вниз и поскользнувшись на чем-то, я плюхнулся на задницу, слушая у себя над ухом голос неизвестного. — Ааа… Безбилетник. Жаль, что я лично не могу вычислить и удавить тех, кто тебя сюда пустил. Но ничего, может хотя бы ты мой отчёт доставишь… Не дергайся, сейчас кое что сделаю и станет лучше.
Рука неизвестного сжала мое запястье и после небольшой вспышки боли, тошнотворный синий экран исчез, забрав с собой и все физиологические спецэффекты, наконец, позволяя мне адекватно соображать и разглядеть окружение. И первым, что врезалось в мои органы восприятия был железистый запах крови и чего-то ещё, невыразимо дурно пахнущего.
Незнакомцем, судя по всему, спасшим меня от участи служащего у двери, оказался мужчина лет сорока, в форме Санктум Логистик, отличавшейся от той, что я видел ранее и выглядевшей… Более складно и функционально, что ли? Отличительной деталью, врезавшейся мне в память, являлся приколотый к груди значок с голографическим изображением глобуса, на котором медленно вращалась карта доколлапсной земли. Безуспешно придерживая огромную рваную рану на животе из которой то и дело пытались вывалиться внутренности, неизвестный лишь морщился, тяжело
