Кукла 1 - Мир
Пистолет чужого человека не примет, хоть что с ним делай. Пистолет не владельца отправит спать, словно бы он сам словил выстрел из него, стоит этому дурачку взять оружие в руку и нажать на курок.
Однако об этом мало кто знает, и этим пользуются всякие личности. Начиная от мелкой шпаны, ворующей оружие у копов, иногда путем убийства. И заканчивая нерадивыми кладовщиками, что сбывают неликвид со склада — пистолеты умерших стражей порядка никому не нужны.
А еще эти пукалки коповские, оружие против мирняка без капли маны. Они, подобно тем «сонным мешкам», на нас вообще никак не сработают. Выстрел из них, для нас, все равно что выстрел из водяного детского пистолетика в жаркий день — даже приятно! И не думаю, что мы одни такие избранные в этом мире.
Копы, аккуратно проследовали в квартиру, а я толкнул сестру локтем под ребра. И на ней её вопрос «что?» ответил постановкой «кулачками тру я глазки». Но увы, она не поняла намека, и только захлопала ресничками, разводя руками. Пришлось тихохонько мне всхлипнуть — копы тут же среагировали на звук.
Мы — показательно заткнулись. И не сговариваясь, начали дрожать, зажимаясь глубже в угол, подальше от края стола, и прячась от «злых при злых людей, в грязных сапогах, топчущих наш пол».
Сапоги приближались, копы аккуратно зашли на кухню, осмотрели её, убедились в отсутствии угроз. Один остался на страже прохода, по ту сторону косяка кухонной двери, направив пистолет в сторону «глубин» коридора, а второй, заглянул под стол с пушкой наперевес.
Мы, прижавшись друг к дружке, сжались в комочек, и огромным как блюдца глазами котят, уставились на человека — добродушного вида дядьку-усача, в фуражке. И с пистолетом.
— Тут дети! — прокричал он своему напарнику, возможно громче, чем планировалось.
В зале прогремел взрыв, глуша людей звуком, а дрогнувший пол, добавил дезориентации. Компьютер отца, и его стол, порвало в щепки, и на их месте разгорелся огромных размеров высокотемпературный «костер». Запахло горелым пластиком, и иными химикатами, сгораемые в том огне и раздражающими носоглотку.
От температуры и резкого нагрева затрещали бетонные перекрытия, напарник усача, в следующий миг после взрыва, тихо ругнувшись, скользнул на кухню, прячась за стенкой санузла, словно бы в квартире, где-то там, в коридоре, началась пальба и перестрелка.
Сам усач, свалился на пол, спиной к нам, собой перекрыв наши тушки от возможного огня неприятеля, которого не было, но он об этом явно не думал. Направил дуло своего пистолетика в сторону прохода, из которого шел треск горящей древесины мебели, шипение горящей пластмассы и скрип деформирующегося металла.
Мне прямо даже жалко ребят стало! Бедные, и совестные! Особенно усач! Он тут своей тушей рискует! Единственной и не повторимой! Нас защищает! А мы… мы сценки разыгрываем! Театр, блин. Хотя могли бы просто сидеть в кресле и есть печенки. Но не поймут. Наверное.
— Что там? — спросил усач у своего товарища.
— Что-то жахнуло. — ответил тот, выглянув в коридор, — и горит.
— Надо детей вывести. — сказал на это лежащий на полу и поднялся на четвереньки. — я прикрою, а ты веди.
Напарник усача — коротко стриженный, и блондин, как и все в этой стране, кивнул, и нагнулся под стол, протягивая нам руку, а товарищ занял его место у входа на кухню.
Мы, видя руку улыбающегося человека, что тянется к нам, мужчину, да по сути, еще парня! Лет тридцать, не больше! Забились поглубже в угол, мотая головами и прижимаясь друг к дружке.
— Не бойтесь! Я выведу вас от сюда…
Но мы «боялись».
— Ну что там? — поинтересовался напарник с усами, — огонь распространяется! — прокомментировал он почти очевидное — на кухню уже отчетливо пахло едким дымом.
— Они боятся и не идут!
— Вытаскивай их, да валим!
Парнишка протянул руку, чтобы схватить — сестра его куснула. Ну как кошка, честное слово! Парень отдернул руку, посмотрел на след от укуса, четкий такой, ровный… словно кошкин! Но с человеческими зубами. На это же след взглянул и второй человек, и они вновь поменялись местами.
Усач заглянул под стол, и ничего не говоря, тоже сунул руку к сестре — получил тот же укус, вот только результат был совсем иным — сестренку вытащили из-под стола, словно рыбку из пруда. Она даже толком сообразить не успела, что происходит, как уже вытащили наружу, и плевать мужику, на прокусанную кожу.
Ошалевшею девицу, что отпустила наконец сжимаемую зубами пятерню, закинули на вторую руку, прижав к телу, а рука кушенная-прокушенная, малость кровоточащая, потянулась ко мне. Я — оскалился.
— Тоже кусаться будешь? — улыбнулся усач, а с его руки на пол капнула кровь.
Его кожу на руке не защитила даже кожаная «байкерская» перчатка! И на ней отчетливо виден след от зубов, от чего сестра так-то палится со своей нечеловеческой силой.
— Ну давай! Будет еще один шрам! — помахал человек рукой пред моим носом, как бы приглашая, словно бы подергивая крючком в воде пред рыбкой.
Кусаться я не стал, протянув свои ручки ему навстречу.
— Неожиданно. — удивился он подобному, и ловко вытянул меня из-под стола. Закинул нас обоих на плечи, и кабанчиком сквозь огонь, пронесся сквозь дым в подъезд.
В холе пред квартирами, по части задымления, было ничуть не лучше, чем в коридоре квартиры, и сильно хуже, чем на кухне, где мы были. Однако, пригибаясь под дымом, коп быстро сориентировался на местности, и ломанулся в сторону лестницы. Огнезащитные двери не пускали туда дым, не считая того, что успел проникнуть, пока на лестницу выбегали служители правопорядка с нами в нагрузку. Так что в данном помещение довольно чистый воздух, и неплохая видимость, но копы не спешили тут задерживаться, и быстро засеменили ногами вниз по лестнице.
Напарник усача, связался с начальником по рации, доложил ситуацию. Нас пообещали встретить, а трясущаяся на плече рядом со мной сестра, шепнула мне на ушко: «тебе не кажется брат, что ты повторяешься?».
Я задумался — а ведь и правда! Снова мы типо беззащитные овечки, снова нас куда-то несут. Да, не вверх, а вниз, да, не злодеи, а герои — без преувеличения! Но тем не менее… ситуация
