Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков
— Да. Шлюх пера. — Мальчишке было плевать на её треволнения, он говорил что хотел, что считал нужным, и плевать на чьё-то восприятие. — Понимаешь, быть или не быть шлюхой — выбор каждого человека, и если кто-то ею стал — это её проблемы. Мне ни холодно, ни жарко от этого, значит, данный человек так решил. Я же на другой стороне баррикады, из тех, кто пользуется вашими услугами. И если… — Он тяжело вздохнул. — Короче, попробую аналогию с обычными шлюхами. Они есть условно вокзальные — те, кем пользуются все. А есть элитные эскортницы, обслуживающие не просто аристократию, а… Конкретного аристократа, помогая ему в переговорах. Например, сопроводить патрона на деловую встречу, законспектировать результат, принять/записать поручения. И если ляжет карта, по его требованию лечь под клиента. Персональная давалка, узкого пользования. Понимаешь разницу?
— И ты хочешь меня купить, чтобы я стала только твоей шлюхой… Пардон, эскортницей! — заулыбалась Радомила и легко засмеялась. — Желание интересное, особенно если учесть твой возраст. В этом возрасте все юноши жуткие собственники и максималисты. А ещё идеалисты. Но к сожалению, ваше высочество, мир работает немного иначе. Я готова взять контакт… ЛЮБОЙ контакт! — выделила она это слово. — Утоплю в дерьме кого требуется. Но после выполнения наши дороги разойдутся.
— А если я тебе предложу нечто, что ты изменишь мнение? — заулыбался юнец.
— И что такого может мне предложить малолетний царевич, чтобы купить меня с потрохами?
— А есть версии?
Она картинно задумалась.
— Деньги? Золото? Алмазы? Мимо? Так и думала. Тогда что?
— Безопасность, — на голубом глазу выдавил принц, доверительно подавшись вперёд. — Есть вещи куда ценнее золота и алмазов. Например, у тебя много денег и золота, но к тебе пришли и всё у тебя забрали, дав по почкам. Обидно же! А работая со мной, ты становишься МОИМ человеком. Да, шлюхой, но моей. А своих людей я не даю в обиду.
Она рассмеялась. И смеялась долго и искренне.
— Смешно. Нет, Александр, и правда смешно! И что же ты мне сделаешь? Посадишь? За какую-то статью? Один мой звонок, или моего адвоката, и твою мать просто утопят, смешают с дерьмом за попытку давления на прессу. Потому, что…
— А вот и мимо! — Глаза щенка загорелись — её смех и ирония ни разу его не осадили. Наоборот, именно такой реакции от неё и ждал. — Радомила, давай на «ты»? Поскольку ты хоть и умная, но, как мы выяснили, в некоторых вопросах дура-дурой, поясню. Понимаешь, — в его тоне появилось наигранное сострадание, — ты вращаешься в высшем обществе. Выполняешь заказы бояр, князей. Вон, и на Строгановых впахивала, и Милославским лижешь. Бог тебе судья, но сама понимаешь, чтобы вращаться в этой среде, нужно соответствовать определённым стандартам и ВСЕГДА держать марку. Всегда, подчеркну! Потому что один косяк, всего раз стоит оступиться… И ты труп! — Последнее он произнёс полушёпотом, сделав большие глаза. — Этот мир не пощадит тебя. И если твою тушку не прикопают в новгородских болотах, то окажешься на самом дне, и лучше оттуда не отсвечивать. Ну Радмил, — сменил паршивец интонацию на поучительную, — ну что тебе стоило написать: «По неподтверждённым данным царевна Марья дошла до крайней точки декаданса и вступила связь с собственным братом»? Или: «Наш пожелавший остаться неизвестным информатор в кремле сообщает, что царевна Марья и её брат-близнец хоть с детства и спят в одной постели, но с недавних пор их связь…» — и дальше лей свою грязь. «Неподтверждённые данные», «информация редакции», «со ссылкой на неназванный источник», «мы предполагаем, что»… Родная, есть сотня способов вылить на людей дерьмо, не утверждая, что это правда, всего лишь сея сомнения. Да, это некрасиво, чуть менее эффективно, но эффективно же! А ты… — Он картинно вздохнул. — Ты лопухнулась. Написала свои выводы под маркой истины, без отсылки к «неназванному источнику». То есть ты донесла до людей ПРАВДУ. Согласно долгу журналистов. А правда на самом деле — версия. Лично твоя. Залёт, красавица!
— Как будто это на что-то повлияет, — фыркнула Радомила, но ей стало не по себе. Сильно не по себе. Ибо паршивец прав. Полностью! Она расслабилась и заигралась. А ещё понадеялась на «крышу», ибо «крыша» внушала. — А ещё… Сколько было таких накатов на вашу семью? Чего ради проснулись только сейчас?
— Ещё вчера бы не повлияло, — согласился он. — Потому, что ты не права, на СЕМЬЮ накатов не было. Вы писали о тех или иных качествах мамы, касаемых управления. Её контроля над государством, качества принятых решений — а решения глав государств чаще спорные, чем нет. Там пространство для маневра, главный вопрос: «А судьи кто?» Кто оценивает её поступки и политику? Зачастую там в принципе нет критериев, что хорошо, а что плохо; что-то обычно хорошо для одних, но одновременно плохо для других, вопрос лишь, от имени кого ты пишешь свои пасквили.
— Но, Радмил, с этой статьёй ты села в лужу, потому, что есть точный ответ на вопрос, и у него нет двоякого толкования. Мы не спим с Марьей, как мужчина с женщиной, и у нас ничего не было, как ты красиво расписала, свалив в одну кучу с нами оргии европейской аристократии и нравы католической церкви. Ещё б гомосятину приплела — слава богу, там на стене не было других парней.
— Я видела в бинокль, как у вас ничего не было… — пробурчала она, понимая, что это не тот аргумент, который может спасти.
— Детский поцелуйчик. Я учил её целоваться — она боялась подойти к мальчикам. Думаю, если озвучу такую версию, народ её не просто съест, а, съев, успокоится и забудет. Ибо правда, то есть истина. С нас взятки гладки, Тулина, и наши отношения проверяются.
— Саш, да всем плевать! — подалась она вперёд, объясняя очевидное. — Ты маленький, не понимаешь, но на самом деле нет разницы, истина или версия, если тема громкая! Реакция читателя абсолютно одинаковая, «названный» источник или «не названный». Главное заявить. И контрмеры одни и те же: опровержение, игнорирование, контрвброс… Кстати, в этот раз ваша пресслужба угадала со стратегией, новость так и потонула, не пробив потолок.
Парень на это лишь довольно усмехнулся.
— Нет, Тулина, ты всё же не догоняешь. Это для ЧИТАТЕЛЯ без разницы, версию ты пишешь, или типа-факт, истину. А вот для общества… — Палец вверх. Он назидательно покачал головой. — Нарушив Главное Правило Журналиста, написав неправду, ты вывела себя из под защиты того самого высшего общества, в котором вращаешься. Твои патроны могут заходиться в истерике, но их истерика ни к
