Хейтер из рода Стужевых, том 3 - Зигмунд Крафт
— Что ты сейчас сказала?
Земская вздрогнула и сглотнула.
— Пожалуйста, выслушай меня до конца и не перебивай, — взмолилась она, жалобно смотря на меня.
В ее глазах читались испуг и искренняя мольба, но не они заставили меня сказать следующее, а понимание, что если не промолчу, то не сдержусь, меня накроет.
— Обещаю, — хрипло сказал я. Мне стоило огромных усилий сохранять спокойствие.
Она глубоко вздохнула и начала свой монолог, слова лились путано и быстро, будто она боялась, что её прервут. Напоминало исповедь, но кроме как с иронией, я это слушать не мог.
— Валентин подошёл ко мне через пару дней после той дуэли… Умолял просто выслушать его. Я, конечно, не хотела, ты же понимаешь… Но он был так настойчив и выглядел… таким раскаявшимся. И я подумала, что, может, стоит дать ему шанс объясниться. И, Алексей, он оказался не таким ужасным человеком, как ты думаешь! Он был просто ослеплён любовью к Анне и ужасно ревновал. Потому он и ударил тебя в поезде, когда впервые увидел вас вместе. И на дуэли… он признался, когда ты не сдался, даже испытывая дикую боль, то понял, что ты тоже сильно её любишь. И тогда он решил, что должен её отпустить, потому что между вами настоящие чувства, а его она просто обманула. Потому он сказал те слова после дуэли, во всеуслышание. Отрёкся от Анны. Но потом… потом он узнал, что вы с ней вообще не общаетесь, и это произошло ещё до дуэли. И он был в шоке. Он сказал, что Анна поиграла чувствами вас обоих. И он очень хочет с тобой помириться, понять, что же на самом деле произошло. Он давно просил меня помочь вам помириться, но я… Я боялась твоего гнева. Боялась, что ты будешь злиться на меня за то, что я с ним общаюсь. И… и я… прости, что скрывала это от тебя! Я просто хотела как лучше!
Она замолчала, запыхавшись, и взглянула на меня с надеждой, ожидая ответа. А я просто смотрел на неё. Гнев, разочарование и какая-то усталая горечь клокотали во мне. Она купилась на эту дешёвую ложь. Купилась полностью. Хотя, разве не ожидаемо? Ещё при первой встрече в том переулке ведь понял, что она туповата.
Но, с другой стороны, за этот короткий промежуток времени, что занял её монолог, я смог взять себя в руки и хоть как-то успокоиться. Злиться на эту бестолочь сложно. Если Анна действительно игралась моими чувствами, то Ксения просто наивная дура.
— Закончила? — спросил я, и мой голос прозвучал глухо и отстранённо.
Она кивнула, сглатывая.
— Прошёл месяц и неделя, Земская. Довольно большой срок, — начал я, стараясь говорить ровно. — И знаешь, что меня больше всего поражает? Что такая прямолинейная и, казалось бы, простая девушка, как ты, могла все эти недели скрывать от меня, что мило проводит время в обществе моего заклятого врага.
— Но он тоже был под влиянием эмоций! Он был слеп и сожалеет! — попыталась она возразить, но я резко поднял руку, останавливая её.
— Я, как и обещал, тебя не перебивал. Теперь слушай ты. Ты многого не видела и не знаешь. Валентин никогда не любил Анну. Она была для него игрушкой. Он унижал её постоянно, при мне в том числе. Давил на её отца, чтобы тот не смел заступаться за собственную дочь. Его сестра, Таня, всё это прекрасно видела и пыталась оградить Анну от него, потому что не хотела видеть её в своей семье. Она считала, что брат заигрался. Так что не тешь себя иллюзиями. И та речь прозвучала специально, чтобы Анну унизить, она ведь домой уехала не просто так. Я тебя давно предупреждал насчёт Татьяны, какая она двуличная мразь. Так вот, её брат — её точная копия. Даже неизвестно, кто хуже. У них это семейное наверняка.
Я сделал паузу, глядя ей прямо в глаза.
— И ответь мне честно, — ухмылялся я, а мои слова сочились сарказмом. — Ты, поддавшись на его сладкие речи, не рассказала ли ему случайно, что ты на самом деле княжна Юсупова? Или, может, поделилась с Таней?
— Нет! — вспыхнула она, и в её глазах мелькнуло настоящее возмущение. — Ничего подобного я ему не говорила!
— Вы с Таней живёте вместе. Таня сама настояла, чтобы вы стали соседками, так ведь? Две графини потока. Неужели ты не думала, что эта паучиха могла сама что-то найти, догадаться? Я уверен, могла. Она знает всё обо всех. И вполне возможно, что вся эта благостная инициатива Валентина «помириться» — её рук дело. Ты об этом не задумывалась?
— Всё не так, как ты думаешь! — упрямо настаивала она, вставая. — Валентин искренне хочет мира! Не все строят планы по захвату мира, Алексей!
— А какое, собственно, тебе дело до того, что я думаю? — моё терпение начало лопаться, и в голосе прозвучали стальные нотки. — Это моё личное дело. Как и твоё — выбирать, с кем дружить. Если ты спелась с моими врагами, что ж, твой выбор. Продолжай верить в эту чушь и подставлять уши. Но я не намерен быть пешкой в их играх. И не намерен терпеть предательство.
Я тоже поднялся с места, наблюдая, как её подбородок задёргался. Как она прикусила губу.
— Заметь, ты первая начала искать со мной дружбы. Что бы что? Променять на моего врага, но какого! Третьекурсника. Графа. Как же это ожидаемо и банально. Так что можешь больше не приходить на наши совместные тренировки. Уверен, Валентин уже с упоением тебя тренирует, верно? Он же не мог упустить такой шанс произвести на тебя впечатление.
Она молчала, и это было красноречивее любых слов. Да, он тренировал её. Прекрасно.
— Всё, свободна, — я указал рукой на дверь. — И да. Я буду хранить твои секреты, как и раньше. Уж ты, пожалуйста, побереги мои. Особенно в обществе Рожиновых. Поклянись.
— Клянусь, — прошептала она, и я увидел, как на её глазах выступили слёзы. Она резко развернулась и направилась к выходу.
