НеТемный 8 - Александр Изотов

За корпусом послышался какой-то шум, а потом по доскам с той стороны что-то проскрежетало.

— Мавша! — я тут же стиснул кулаки, — Стрибор!

Пройдя мимо Креоны, я обнял чародейку огненным щитом, мгновенно выплавив во льду вокруг неё идеально круглую чашу. Девушка, охнув, съехала в эту полусферу, а потом удивлённо уставилась на меня.

Я же, подобравшись к Виолу, отодвинул его. Потом, сняв доспех и латы с ног, разогрел как следует свою кровь, развернулся… и стал вплавлять свой бросский зад в наплывы льда.

Где-то через пару минут я почувствовал холод океана, но Виол оказался прав — пробоина оказалась мне как раз по размеру.

— Может, вина? — улыбаясь, предложил бард, — Фруктов? Путь долгий, и я бы с удовольствием скрасил его музыкой.

Он поднял лютню, но тут же опустил, наткнувшись на мой взгляд. Его творчество я готов был терпеть ради магии, но точно не ради того, чтобы услаждать свой слух всё плавание.

Снаружи снова что-то проскрежетало, а меня коснулся чей-то жёсткий плавник. Корабль слегка накренился, а потом уверенно набрал ход… Усилившееся течение я чувствовал буквально своим задом.

Эх, надеюсь, у Виола не хватит ума написать об этом в своих балладах?

* * *

Лука очнулся на рассвете.

— Господин Малуш! — мальчишка бросился меня обнять, и я не сдержал улыбки, — А где Бам-бам⁈

— А где Кутень? — в свою очередь спросил я.

Светящийся пёс вдруг возник рядом с ним, и я, проворчав, сказал:

— Мог бы и вернуться в тёмную форму. Я без тебя, как без рук… кхм… то есть, без глаз, — потом глянул на Луку, — Бам-бам остался в горах, у моих друзей.

Я решил не упоминать, что вулкан Жерло могут осаждать дикие броссы с крайнего севера. Да и, если честно, в глубине души я всё равно чувствовал, что Огневики отобьются. После атак знахаря Волха разрозненные дикие племена не должны стать проблемой.

— А что вы делаете, господин Малуш? — мальчишка заглянул мне за спину.

— Это горячий бросский парень! — весело бросил спустившийся сверху Виол, — Ему требуется охлаждение!

Он устало зачерпнул ведром холодную воду, которая всё равно поступала в трюм мимо меня, а потом поплёлся наверх. Они с Креоной всю ночь этим занимались, и это был уже сотый заход Виола. Или двухсотый?

И если честно, я даже был благодарен судьбе, что оказался в роли затычки. Что-то мне не улыбалась возможность вот так таскаться всю ночь.

Хотя я уже достаточно просадил свой запас энергии, отогревая пятую точку от ледяного океана. Ещё одну ночь я, наверное, не выдержу.

— А я вам сейчас помогу! — Лука убежал в трюм, потом вернулся со своим молотом.

Я прищурился.

— Ты бы поосторожнее с этой штукой, у нас тут уже есть одна пробоина.

Мальчишка, улыбнувшись, поднял молот. Прикрыв глаза, что-то произнёс, и корпус корабля вдруг заскрипел. Не успел я запаниковать, как какая-то сила вдруг вытолкнула мою задницу из дыры.

Вода хлынула в помещение, я испуганно обернулся, прикрываясь от усилившейся струи, будто кто-то специально пускал её мне в лицо… А потом всё прекратилось, лишь редкий звук капели в тишине.

Дыра оказалась заросшей тугим плетением свежих ветвей, покрытых нежной зеленью. И это плетение, которое ещё потрескивало от натуги, оказалось таким плотным, что оно не пропускало ни капли.

— Это я ещё там, в горах, вдруг понял, как этим управлять, — улыбнулся Лука, — А дядя Агар мне помогает. Он стал духом древесной стихии.

— Во как… — я поскрёб затылок, решив не говорить мальчишке, что его уже чуть ли не прочат в новые светлые боги.

Мы поднялись на палубу, и на нас удивлённо уставились Виол с Креоной. Чародейка как раз отдохнула, чтобы снова спуститься вниз с ведром.

— Громада, надеюсь, мы не тонем? — с лёгким подозрением спросил Виол, прислушиваясь к звукам снизу, — Земля ещё не скоро.

Я посмотрел на обрывки парусов, свисающие с мачт. Корабль уверенно шёл вперёд, а вокруг нас бурлила морская жизнь — какие-то существа, подвластные Мавше, всё ещё помогали нам.

Бард всё же отправился вниз, чтобы убедиться, что уши его не обманывают. А Креона, устало потянувшись и глядя на запад, куда отступала ночь, сказала:

— Мне надо будет заглянуть в Храм Холода, — она вздохнула, — Я не могу не посетить храм, проходя мимо. Это долг алтарницы.

— Это большой крюк? — спросил я.

— Если в Хладограде нам дадут лошадей, мы даже получим фору…

— А если не дадут? — выпалил Виол, чья голова появилась из трюма, — А если, слёзы мне в печень, нас там ещё и посадят в темницу?

— У, Моркатова стужь! Нечего скрашивать вечера с царскими жёнами, — с усмешкой бросила Креона, — И тогда не будет риска загреметь в темницу!

— Громада! — Виол умоляюще уставился на меня, — Мне даже на этом берегу-то показываться опасно… Я согласен ещё раз в Камнелом к той чародейке попасть, но только не в Хладоград! Царь Стоян с меня три шкуры спустит!

— А царица? — усмехнулся я.

Виол закатил глаза.

— Да в том-то и дело, что она наверняка до сих пор жаждет встречи! — он чуть не захныкал, — Она до сих пор в меня влюблена…

Лука внимательно слушал нашу перепалку, любуясь на безоблачное небо, где в лучах солнца играл светлый Кутень. Мальчишка вдруг сказал:

— А мне мама говорила, что во всём надо искать хорошую сторону. Разве любовь — это плохо?

Мы с Креоной рассмеялись, и я добродушно похлопал поникшего барда по плечу.

— Ну вот видишь, — я улыбнулся, — Всё ведь не так плохо. Царь тебя в темницу, но его суженая найдёт способ проникнуть туда и спасёт тебя.

— Или не спасёт, — добавила чародейка, — Но перед тем, как с тебя спустят три шкуры, гусляр, ты обретёшь счастье в объятиях любимой.

— Да если бы это была настоящая любовь! — возмутился бард, — Я ж тогда совсем молод был и глуп! Пробовал всякое, и на ней тоже бардовские чары попробовал…

Мы с Креоной переглянулись. Ох, не нравилась мне эта черта в Виоле, когда он вот так легко ломал чужие судьбы. А особенно не нравилось