Экспансия. Том 1 - Джек из тени
— Есть первый! — весело крикнула Мэри, и её смех снова зазвенел над городом, перекрывая грохот боя.
Она перевела огонь на следующий корабль, целясь не в корпус, а в кабину пилотов. Бронированное стекло, способное выдержать прямое попадание зачарованного снаряда из баллисты, треснуло, покрылось паутиной и разлетелось вдребезги. Поток энергии ворвался внутрь, превращая пилотов и всё оборудование в дымящийся фарш. Лишившись управления, корабль закрутился на месте и врезался в своего же соседа. Два огненных шара столкнулись в небе, осыпая город дождём из горящих обломков.
— Минус два! Оптовая скидка! — хохотала Мэри.
На лирианском флагмане, висевшем дальше всех, явно наступила паника. Они не ожидали такого. Они шли на зачистку города, а не на бой с персональным зенитным комплексом апокалипсиса. Оставшиеся корабли, прекратив обстрел, начали неуклюже разворачиваться, пытаясь уйти из зоны поражения.
— А ну стоять, собаки! — прорычала Мэри, и её голос на мгновение потерял весёлые нотки, став злым и требовательным. Она повела стволами, провожая самый крупный корабль. Поток энергии вспорол ему кормовую часть, там, где находились двигатели.
Пятый корпус отступил. Потеряв пять кораблей из десяти за три минуты боя, трусливо скрывшись за горизонтом, оставив в небе дымные следы своего позора.
В городе воцарилась оглушительная тишина, нарушаемая лишь треском догорающих обломков и стонами раненых. Ополченцы на стенах молча смотрели на башню, на хрупкую фигуру девушки, которая в одиночку отбила атаку целой эскадры.
Мэри опустила магострел, дымящиеся стволы которого медленно прекращали вращение. Смех исчез, лицо снова стало спокойным и деловым, лишь в глазах всё ещё плясали дьявольские огоньки. Барьер над её головой погас, и гвардейцы не спеша собрали мобильный барьер в походное положение.
Маркиз Удо, всё ещё не веря своим глазам, подошёл к ней в сопровождении своей свиты.
— Это… это было… — он не мог подобрать слов.
— Это была лишь отсрочка, — уже совершенно спокойным голосом сказала Мэри, убирая в пространственное кольцо магострел. — Разведка боем. Они прощупали нашу оборону, поняли, что у нас есть чем встретить их с воздуха.
Она повернулась к Удо, и её взгляд был холоден как лёд.
— Теперь они побоятся штурмовать с наскока. И это плохо, это значит, что в следующий раз генерал Ратилье придёт по земле со всей своей армией. И он будет готов к тому, что его ждёт кровавая баня.
Глава 20
Оглушительная тишина, наступившая после панического бегства лирианской эскадры, давила на уши сильнее, чем грохот боя. Маркиз Удо и его разношёрстная свита, всё ещё не веря своим глазам, смотрели то на хрупкую фигуру девушки на башне, то на дымные следы в небе, оставленные карателями. Минуту назад их стирали с лица земли, а сейчас… сейчас они были живы, и эта простая истина никак не укладывалась в голове.
Мэри, убрав свой чудовищный магострел, который она ласково называла «Убеждатор», обернулась к застывшему в ступоре маркизу. Её лицо, ещё мгновение назад искажённое азартом битвы, снова стало спокойным, почти отстранённым. Лишь в глазах продолжали плясать холодные огоньки, выдавая пережитое возбуждение. Удо сглотнул, пытаясь промочить пересохшее горло.
— Плохо? Ваше Величество, вы только что в одиночку уничтожили пять их кораблей! Мои люди готовы молиться на вас!
— Молиться будете потом, если выживете, — отрезала Мэри, и её взгляд стал жёстким. — Генерал Ратилье не идиот и не трус. Он не будет больше рисковать флотом. Он придёт по земле со всей своей армией. И будет готов к тому, что его ждёт кровавая баня. У нас мало времени, маркиз. Очень мало.
Она спрыгнула с парапета и, не говоря больше ни слова, направилась к лестнице, ведущей вниз, её гвардейцы безмолвными тенями последовали за ней. Удо остался на башне, провожая её взглядом и чувствуя, как ледяные пальцы страха снова сжимают его сердце. Эта женщина была их единственной надеждой и одновременно самым страшным из его кошмаров.
Оставшиеся четыре дня и четыре ночи Альтберг не спал. Город гудел, как растревоженный улей, готовясь к смерти. Под крики аниморийских сержантов, не стеснявшихся в выражениях и щедро раздававших пинки аристократическим задницам, наспех сколоченные отряды Удо учились держать строй, стрелять из-за укрытий и умирать, забирая с собой как можно больше врагов. Каждая улица превратилась в укрепрайон, каждый дом в дот. Мрачная, лихорадочная деятельность не прекращалась ни на минуту.
А на рассвете пятого дня они пришли.
Первым их увидел дозорный на западной стене, молодой парень из ополченцев, который до этого дня видел врага только на картинках. Он просто замер, выронив из рук сигнальный рог. Легион выливался из утреннего тумана не как армия. Армии маршируют, поднимают пыль, шумят. Эти же текли. Бесконечный, тёмный поток воронёной стали, без знамён, без криков, без единого лишнего звука. Они двигались с пугающей, слаженной эффективностью, словно единый организм, единая машина, созданная для убийства. Тысячи ног в тяжёлых сапогах били в землю в унисон, и этот глухой, ритмичный стук был страшнее любого боевого клича. Он был похож на бой гигантского сердца, отмеряющего последние секунды жизни города.
— Тревога… — наконец выдавил из себя дозорный, и его шёпот подхватил ветер.
Но его уже никто не слушал. Тревожный рог над главной башней завыл пронзительно и надсадно. Его звук, полный отчаяния, разнёсся над городом, вырывая людей из тревожного сна.
Маркиз Удо, вскочив со своей походной койки прямо в штабе, бросился на стену. То, что он увидел, заставило его застыть на месте. Он видел войны, участвовал в битвах. Но никогда не видел ничего подобного. Пятый карательный корпус разворачивался в боевые порядки у подножия холмов. Это была не просто демонстрация силы. Это был ритуал. Каждый легион, каждая когорта, каждая центурия занимали своё место с математической точностью, их ряды были безупречны, как линии на чертеже архитектора.
— Боги… — прошептал барон Кройц, стоявший рядом с Удо. Его лицо, обычно румяное и самоуверенное, стало пепельно-серым. — Они даже не прячутся. Они просто… идут.
Во главе этого стального потока, на вороном, как сама ночь, жеребце, ехал генерал Ратилье. Даже на таком расстоянии его фигура излучала ауру холода и абсолютной власти. Прямая спина, закованная в чёрный, без единого украшения, доспех. Лицо, скрытое забралом шлема, увенчанного гребнем из чёрных перьев. Он не отдавал приказов, просто был впереди своих
