Вещий Олег - Вадим Владимирович Чинцов
Колдун кивнул — Куда они нахрен денутся.
Колдун задумчиво смотрел на стены Константинополя, вокруг которых как муравьи северяне и степняки растаскивали все, что удалось наконец-то получить после тягот похода. Кое-где возникли пожары, но их быстро потушили. По совместному с Рюриком замыслу даже получив выкуп, варяги, расплатившись с мадьярами, печенегами, шведами и викингами, останутся здесь пока не вывезут все самое ценное. Позади послышался шум. Жрец не обернулся, так как его личная стража не пропустила бы к нему посторонних.
Олег! Глянь какую красивую девку мы тебе в дар привели! — Никифор с друзьями бросил к ногам жреца одетую в златотканый шелк стройную высокую девушку. Повернувшись к ней, Колдун успел разглядеть ненависть в ее лице и тут же как по мановению на лице появилась улыбка. «Что за наваждение?» — подумал Вещий, как его потихоньку стали звать варяги. — «Будто змею увидел, которая готовится к смертельному броску.»
— Кто ты, чаровница? — обратился на греческом жрец и девушка поднялась
— Мое имя Максимо. Я единственная дочь своего отца, который погиб, пытаясь защитить свой дом. Вместе с моим женихом. — Девушка прильнула к обнаженному по пояс жрецу, вгоняя одновременно тонкий стилет в печень левой рукой. — Клинок отравлен ядом кобры и гадюки гюрзы! Тебе осталось жить пару мгновений. Это тебе за смерть моих близких!
Колдун попытался войти в яр для борьбы с ядом, но тот парализовал его волю и мышцы. Напоследок успел усмехнуться — Правду говорят, что смерть предначертана от яда змеи.
Никифор схватил убийцу за волосы — Ну что, сука! Не захотела любить одного, сегодня тебя будут иметь все наши варяги, ты познаешь мужчин сверх меры.
Когда Михаил Колдун после очередного перерождения перешел через младенчество и смог использовать свои сознание и память в полную силу, ему исполнилось четыре года восьмого апреля одна тысяча сорок пятого года. Имя у него было как и в первой жизни. Очередная жизнь закинула его в сына подполковника, который прошел всю войну, закончив ее командиром полка. Иванов Андрей Геннадьевич сразу после Победы был переведен в Молдавию. Будучи начальником штаба дивизии, в этом году был направлен для обучения в Москву в академию Генштаба.
Мишкина мать после отъезда мужа переехала в Кишинев, где преподавала английский и французский языки в педагогическом институте. Так как Иванова Зинаида Семеновна знала еще в совершенстве латынь и немецкий, то к семи годам Мишка не боясь непоняток, болтал на четырех языках как на родном. К восьми годам пользуясь общением с местными пацанами, Мишка заговорил и на молдавском (который однозначно можно было назвать румынским) и даже на идиш. Мать была поражена успехами сына и по его просьбе достала ему арабско-русский, корейско-русский и китайско-русский словари. На вопрос сына о ее родителях Зинаида Семеновна всплакнула — оказалось, что она была из бедной дворянской семьи. Как и многие ее семья добралась до Одессы, пытаясь выбраться вместе с родными в Турцию. Однако среди белого дня ее отца зарезали грабители и ее мама не смогла со своей маленькой дочерью попасть на пароход, который был битком от бежавших за кардон белых.
С пяти лет Мише удалось уговорить маму поступить в спортивный клуб, где преподавали спортивную гимнастику. Прогрессу легкоатлетического спорта в республике содействовали спортивные общества «Молдова», «Динамо», «Трудовые резервы» и «Локомотив». Ближе всех к дому был спорткомплекс Динамо на улице Садовой рядом с пожарной командой, потому и выбора собственно не было. Начав занятия, Миша узнал о наличии в спорткомплексе секции САМБО и с шести лет стал посещать еще и эти занятия.
Отец после окончания академии появился с погонами генерал-майора в нашей небольшой однокомнатной квартире в каком-то пространном состоянии — Зиночка! Меня отправляют в Германию. К сожалению я не могу вас взять с собой.
Его супруга побледнела — Надеюсь тебя не отправляют нелегалом?
Андрей Геннадьевич улыбнулся — Научил тебя на свою голову. Нет конечно. Буду налаживать сотрудничество с немецкими товарищами.
Мишка подошел к отцу и спросил — Папа! Тебя от ГРУ направили к немцам?
Отец закатил глаза к верху — Ну этот-то откуда все это может знать?
Жена пожала плечами — Не знаю. А что еще за ГРУ?
Отец присел на стул и обнял сына — Удивительно! Вроде и некому про разведку рассказывать, ты откуда это слово взял, ГРУ?
Мишка усмехнулся — Главное разведывательное управление. Где слышал не припомню. Значит тебя от ГРУ направили? Ты в академии какой факультет окончил?
Отец только взлохматил волосы на Мишкиной голове — А это, сынок, военная тайна. Прошу, не болтай о моей командировке среди своих друзей.
Мишка задал интересующий его вопрос — Папка, у нашей семьи есть казацкие корни?
— Есть, сынка, есть! Мой дед был сотником на Дону. А вот его сыновья после революции пошли по разные стороны баррикад — Мой отец стал воевать с Буденным, а его брат погиб, воюя за белых. Кстати дед мой еще жив. Живет в станице на Кубани, схоронив свою жену еще лет десять назад. Может и увидишь его когда. На удивление крепкий старик, жилистый и не прекращающий укреплять свое тело ни на день. Кажется, что он собирается жить вечно.
— Оставь адрес деда на всякий случай. Случай он может быть всяким.
— Отец стал серьезным — Хорошо! Вот его адрес, а это адрес нашего дальнего родственника, моего троюродного брата генерал-майора Коломинова Александра Николаевича, он только получил назначение начальником штаба Краснознамённого Одесского военного округа. Я вам оставлю свой продовольственный аттестат. Голодать не будете.
После отъезда отца от него ежемесячно приходили письма в течении двух лет. Затем маме пришла похоронка. Отца наградили орденом Ленина посмертно. К моему удивлению его тело все же доставили в Кишинев и дали похоронить. На похоронах было довольно много людей, которые служили с ним. После телеграммы приехал и мой прадед Богдан Тихомирович. После поминок прадед поманил меня и мы вышли на улицу.
Прадед, которому на вид было не более семидесяти лет, вгляделся в мои глаза — Ну что, правнук, сколько ты жизней прожил?
Мишка удивился — А ты силен, прадед! Как ты смог меня просчитать?
Старый казак усмехнулся — Все, кто хотя бы раз прожил еще одну жизнь, могут определять таких
