Сын помещика 3 (СИ) - Семин Никита

— На, убирай! А мне некогда с тобой лясы точить, барин ждать не любит.

— Ты мне поплюй еще тута! Живо городового позову, посадит он тебя в холодную, чтобы чужой труд уважать научился!

Я молча прошел до пролетки и плюхнулся на сидение. Митрофан подхватил собачонку, примостил ее рядом с собой, да хлестанул лошадь. Вслед нам еще с минуту доносился гневный крик дворника.

— И куда ты ее денешь? — спросил я конюха, когда мы отъехали.

— Если позволите, барин, себе оставлю, — погладил тот собачку.

Та аж заскулила радостно от немудреной ласки.

— В пролетку ее не пускай — пропахнет иначе тут все псиной.

— Не беспокойтесь, Роман Сергеевич, не пущу, — заверил он меня.

Дальше мы ехали молча. Митрофан даже дудочку свою не доставал, как обычно — полностью переключил внимание на дворняжку. Наглаживал ее, да сюсюкался. Хоть за дорогой следил и на том спасибо.

Вернувшись в арендованную комнату, первым делом я затребовал себе ужин. После нескольких часов разговоров о еде жрать хотелось неимоверно. И лишь насытившись, я улегся на кровать и попросил Пелагею помассировать мне спину.

— Только без шалостей, — предупредил я ее. — Устал сильно, не до того мне.

Девушка понятливо кивнула, и вскоре я не заметил, как заснул от мягких и нежных прикосновений женских рук.

— Куды ты кидаешь? — вскинулся Терентий. — Это бревно поперек кладем, а ты как его уложил?

— Дык… — растерянно зачесал в затылке молодой парень из бригады Кувалдина, принятый всего пару дней назад.

— Эх, тетеря, — махнул рукой мужик. — Сюды гляди, как надо.

С самого утра артель укладывала лежни — фундамент под будущую мастерскую из бревен. Как бревна лягут, в промежуток между ними глиняный раствор залить еще придется. Работы — на два дня, если споро делать. Вот только в бригаде был новичок. Тихона взяли в последний день, из-за того что один из членов бригады весточку из деревни получил о похоронах матери и попросил дать ему две недели — съездить да попрощаться. Кузьма Авдеевич отказывать ему не стал и на время отсутствия рабочего взял молодого парня. Тот давно просился, но вот беда — ничего в их деле не понимал. Да и бригада была цельная. Зато про него бригадир сразу вспомнил, как один из артельных временно выбыл. Ничего невозможного от парня не требовали, но он даже в простых вещах путался. Вот как сейчас.

— Ежели ума не наберешься, больше тебя не возьмем, — веско сказал ему Терентий. — Я лично перед Кузьмой Авдеичем просить против тебя буду. Мое слово для него вес имеет. Понял?

— Простите, Терентий Михалыч, — развел тот руками, — я не со зла.

— Ну раз не со зла, то давай — следующее как надо клади.

Тихон хоть и был слегка рассеянным, но при этом крепким. В одиночку мог то бревно поднять. И по рукам его видно было — больше привык на кулачках сходиться. Если бы не простодушное лицо, да рассеянность — прямая дорога ему в тати.

Под конец дня лежни все же были установлены, и бригада устало поплелась в сторону лесопилки, где их ждал ужин и сон. А вот Тихон пошел туда не сразу, сказавшись, что хочет в речке сполоснуться. Спорить или уговаривать идти со всеми никто не стал и парень быстрым шагом дошел до воды. Поднялся чуть выше водяного колеса, скинул рубаху, да рухнул в воду. Быстрыми рывками он переплыл узенькую речку-приток Волги и выбрался на берег. И уже оттуда стал пристально смотреть на водяное колесо и лесопилку. Его истинную цель, почему он так рвался в бригаду. По приказу своего благодетеля — князя Белова — ему требовалось придумать, как сломать это колесо или и вовсе спалить всю лесопилку. И сделать это так, чтобы никто на него не подумал. Потому он и решил с самого начала изображать из себя неумелого увальня. Да и действовать он начнет не в первый день. Время нужно — осмотреться, да умерить интерес к себе. Стать привычным. Не только для бригады, но и для местных рабочих, кто на той лесопилке трудится. Но вот потом… уж Тихон князя не подведет. Тот ему ажно сотню рублей обещал! Целое состояние. На эти деньги и сестре приданое можно взять, и самому приодеться, да и младшеньким братьям и сестрам чего прикупить. Жаль, что для выкупа вольной денег не хватит. Но это и не страшно. Верная служба князю еще ни одного лихого человека не подвела. Даже от тюрьмы, если попался, может уберечь благодетель. Но тогда долг перед ним образуется, чего Тихону бы не хотелось.

— Ниче, одолеем мы тебя как-нибудь, — прошептал он себе под нос, имея в виду лесопилку. — Полыхать будешь — на другом берегу Волги-матушки заметят. Только время дайте.

Но вот время-то пока у него имелось, пусть и не шибко много. Поднявшись с земли, Тихон поплыл обратно, а то все же могут хватиться его. Да и поснедать пора, устал он все же не менее остальных.

Глава 18

23 — 24 июля 1859 года

— Папенька, у нас с Валентиной до вас есть серьезный разговор, — начала Кристина после завтрака.

Да и на самом завтраке сидела девушка как на иголках, чуть не подпрыгивая. Конечно, Леонид Валерьевич все это заметил, и отказывать просьбе дочери с племянницей не стал.

Пройдя в кабинет, когда все расселись, он дал девушкам высказаться.

— Папенька, — начала Кристина по праву старшей, — ты же слышал, что вчера сказал Константин Васильевич? Нас это очень беспокоит.

— Ах вот вы о чем, — слегка разочарованно протянул мужчина. — Забудьте. Граф просто хочет посеять зерно раздора между нами и Винокуровыми. Он приходил просить поставки леса и, когда я ему отказал, вбросил этот слух. Жаль, я был о нем гораздо лучшего мнения.

— Но это не слух! — подскочила со стула Кристина, чем изрядно удивила отца.

— Объяснись.

— Мы были в гостях у Романа, ты же помнишь. И нам обеим, — бросила взгляд, ища поддержки у кузины Кристина. Валентина тут же закивала, — показалось, что его личная служанка смотрела на нас со снисхождением. Это очень удивило нас. С чего бы крепостная девка могла себе такое позволить? Вот мы и пошли к Фросе — она же недавно ездила к Винокуровым учиться торты печь. И она нам такое рассказала!..

Кристина сделала эффектную паузу, картинно схватившись за сердце. Леонид Валерьевич лишь скептически посмотрел на дочь, но все же поощрительно кивнул, показывая, что внимательно ее слушает.

— Оказывается, Роман чуть не ушел из дома из-за этой служанки! — на одном дыхании выпалила девушка.

А вот эта новость уже заставила мужчину насторожиться.

— Подробности, — коротко бросил он.

— Ты же заметил, что у Винокуровых конюх сменился? Так это потому, что граф сказал правду! Забили они своего прошлого конюха плетью до смерти!

— Мало ли в чем он мог провиниться, — пожал плечами Уваров. — Но ты говорила, что он чуть из дома не ушел.

— Да! Так вот — когда Роман в отъезде был, Сергей Александрович решил попользовать эту служанку. Но та не далась, а когда Роман вернулся — в ножки ему кинулась со слезами на глазах. И Роман в ярость дикую пришел. Так Фросе кухарка Винокуровых рассказала. С отцом своим поругался, уже и вещи пошел собирать. Лишь благодаря усилиям Ольги Алексеевны он дома остался. И то — потому что ему пообещали эту служанку больше и пальцем не трогать!

Рассказ дочери заставил Леонида Валерьевича серьезно задуматься. Ну ладно конюха плетью забили — мало ли что там на самом деле было. Даже если он к той служанке приставал, могли просто силу в наказании не рассчитать. То, что девка эта красивая, мужчина и сам не однократно подмечал. И с удовольствием бы тоже ее попользовал. Но если правда, что из-за какой-то служанки Роман собирался отчий дом покинуть — это совершенно другое дело. И заставляет в корне пересмотреть желание мужчины породниться с Винокуровыми. Своих дочерей и племянниц он искренне любил. И желал, чтобы в новой семье они были счастливы. Но какое счастье может быть, если будущий муж будет не жену слушать, а какую-то левую бабу? Да еще подневольную? Тут и гадать не нужно, кто главным в доме будет. Уж точно не дочка, и даже не сам Роман — та самая служанка и будет ими вертеть всеми, как захочет.