Империум. Книга 3 - Антон Романович Агафонов
— Ваш батюшка рассказывал о нашем уговоре?
— Увы и ах, — развел я руками. — Видимо, он хотел сделать мне сюрприз.
— Да, всё верно. Мы с Владимиром Степановичем обсуждали, что не дело такому молодому человеку ходить холостому и ему стоит подыскать подходящую пару. Ваш батюшка хотел поставить вас перед фактом данного союза, но раз такие дела, то мне остается лишь обговорить этот вопрос с вами.
— Вы хотите, чтобы я взял в жены Анастасию?
— Всё верно. Приданое позволит вам закрыть некоторые из старых долгов, и даже что-то останется. Я очень состоятельный человек, Ростислав Владимирович. Очень, — с этими словами барон улыбнулся словно кот, наевшийся сметаны. Самодовольство так и перло, мне аж тошно стало. — Но поэтому и не любят меня, развернуться нормально не дают, все так и норовят ущемить и лишить честно нажитого. А коли в жены возьмете мою дорогую доченьку, то и поможем друг другу. Вам капитал немалый с приданым, а мне стройка большая. Вы можете даже в путешествие отправиться, мир посмотреть, а я тут присмотрю за всем, чтоб дела шли как нужно.
Вот же хитрый жук, я чуть было не рассмеялся. Теперь-то мне всё стало кристально ясно, он ведь и впрямь собирался прибрать к рукам Вольнов, но не как нижнереченский барон, а хитрее, мягче, так, что мы и сами бы не заметили. Отец, судя по словам Софьи и письмам барону Каменскому, в последние годы страдал от болезни. Подхватил воспаление легких пару лет назад и с тех пор много хворал, бывало неделями из постели не поднимался. Вот и смекнул Каменский, что, женив меня, а дальше сбагрив куда-нибудь, например, в свадебное путешествие, вполне способен править городом самостоятельно.
Хитер, ничего не скажешь.
Но просчитался.
— Семён Викторович, а вы за новостями вообще следите? — на всякий случай уточнил я.
— Новостями? — не совсем понял он, о чем я.
— Да у нас, как бы это мягко сказать… война.
При упоминании этого лицо барона вытянулось, и он удивленно заморгал.
— В смысле, война?
— Да в прямом. Не поделили мы кое-что с бароном нижнереченским, так теперь его люди служат мне, а сам он сидит в моих казематах, а баронесса с баронетом работают на меня. Баронесса на кухне помогает, баронет в поле пашет, работает вместе с крепостными.
Кажется, эта новость шокировала его ещё сильнее. Да и дочка изумленно моргала, пытаясь понять, шучу ли я. Так и спросила:
— Ростислав Владимирович, да вы же шутите, да?
— Ну разумеется, шутит, — поддержал отец, рассмеявшись. — При всем уважении, барон, но не вам тягаться с нижнереченскими. У вас едва пятьдесят бойцов наберется, а у Ильи Владиславовича, насколько я помню, дружина на несколько сотен бойцов была. Да и богатырь Филатов служит ему, сам видел, как он сражается.
— Никаких шуток, — усмехнулся я. — Филатов мертв, кстати, а большая часть людей Синицыных служит теперь под моим началом.
— А князь как же?..
— Саратовский? У нас с ним что-то вроде войны теперь, говорю же.
Было немного забавно наблюдать за реакцией Каменского. Как внутри его головы крутятся шестеренки, осмысливая услышанное. Все его планы прямо сейчас рушились как карточный домик.
— Н-но… как так вышло? Я не понимаю, — только и смог пропищать он. — Может, я могу попробовать замолвить за вас словечко перед князем? Конечно, у меня не слишком высокое положение в этом княжестве, но…
— В этом нет необходимости. С князем я разберусь ещё до зимы, — заверил я его.
— Э-э-э…
— Как насчет небольшой экскурсии, барон? Думаю, мне есть что вам показать.
Глава 23
Первое, что заинтересовало барона Каменского, это, разумеется, кузница. Туда мы и направились, чтобы он впечатлился обустройством. И каково же было его удивление, когда он увидел паровой котел и паровые станки, которые я соорудил в мастерской. Работа кипела, Эрго раздавал приказы, подчиненны носились туда-сюда как ужаленные. Ещё бы, методы у орка были суровые, а рука — тяжелая. За ту неделю, что он руководил в кузнице, я вдоволь насмотрелся на его методы обучения и не возражал против них. Он был суров, но справедлив, и спрашивал за работу, а не просто так.
Барон и его дочурка, когда увидели нашего кузнеца, враз обмерли и побелели. Мне даже показалось, что они вот-вот в обморок упадут.
— Р-Р-Ростислав В-В-Владимирович… А ч-что это за м-монстр?.. — дрожащим голосом спросил у меня Семён Викторович, испуганно дернув за рукав. Он сейчас был похож на маленького ребенка, которого напугали жутким чудовищем, только вот это самое чудовище стояло метрах в двадцати.
— Не стоит волноваться, это Эрго. Он пусть и выглядит чудно, но на самом деле добрый.
— Я? Добрый? — услышав это, орк рассмеялся. — Вы меня с кем-то спутали. У меня вот эти получают за дело, иначе совсем на шею сядут.
— Вот видите, — усмехнулся я и повел барона в глубь мастерской.
И тут он уже оживился. Как человек, владеющий парочкой мануфактур, он сразу обратил внимание на механизмы, которыми мы пользовались, и они всецело его захватили. Он разглядывал их с таким изумлением и ребяческим восторгом, что напрочь забыл о зеленокожем великане. А вот дочка нет-нет да поглядывала на него заинтересованным взглядом, в котором уже проглядывался не страх, а что-то другое.
Особенно заинтересовала барона циркулярная пила. Он даже попросил провести небольшую демонстрацию, и я не стал отказывать. Попросил работников принести чего-нибудь из дерева, и на глазах гостя это распилили. Тот был в восторге и тут же начал пытаться уговорить меня выделить ему это диковинное устройство. Бормотал что-то о лесопилке и о том, как оно ему нужно, но тут уже пришлось немного его утихомирить. В конце концов, станки были частью одного большого механизма.
Вечерело, солнце уже стало понемногу заходить, и мы активировали освещение. Тут произошло очередное изумление от улицы, что была освещена так же хорошо, как днем. Такого эффекта нельзя достичь и десятком фонарей. Но долго любоваться я гостям не дал, отправив в дом, и заодно поручил нашим присмотреть за охранниками и слугами ночью.
