Хейтер из рода Стужевых, том 3 - Зигмунд Крафт

Их деловой альянс продолжился, хоть гордость Константина и была ущемлена. Водянова лишь дворянка, но её сюзерен — сам граф Озёрский. Так что стоит держать себя в руках и избегать фамильярностей. С Озёрскими шутки плохи. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на Мишу Огнева.

Интерлюдия

Они сидели в захудалой кафешке на окраине Тамбова, где их точно никто не мог узнать. Ксения с наслаждением пила свой капучино. Валентин Рожинов, откинувшись на спинку стула, казался воплощением спокойствия.

— Не могу поверить, что Фёдор Петрович задал ещё один реферат, — вздохнула Ксения, отодвигая пустую чашку. — Это же экономика, а не философия! Зачем всё это? Этот глубокий анализ.

— Экономика — наука для тех, кто хочет управлять, — заметил Валентин, равнодушно помешивая ложечкой остывающий чай. — Для бакалавров, которые после диплома разбегутся по своим родам, она не так уж и важна. Другое дело — магистратура. Там без неё никуда. Но Фёдор Петрович с чего-то решил, что архиважно подать всю программу пораньше и нагрузить первогодок сверх меры.

— А ты сам думаешь после бакалавриата уйти? Или потом в магистратуру?

— Ты ведь сама знаешь, что для глав родов магистратура важна, — пожал Валентин плечами, намекая на свой статус наследника. — Но её можно и заочно…

Парень умолк, заметив, как взгляд девушки застыл, а её лицо побледнело. Она с испугом смотрела в окно. Валентин медленно повернул голову.

За стеклом, прямо напротив них, стоял Василий Снежнов. Он не двигался, его лицо изображало шок и неверие.

— Неловко вышло, — констатировал Валентин.

Ксения резко вскочила, железные ножки стула издали громкий неприятный звук, девушка же пулей вылетела на улицу. Её пальто осталось висеть на спинке, но Валентин не стал её останавливать или напоминать о верхней одежде. Он лишь наблюдал, как за стеклом разворачивается драма.

— Вася, это не то, что ты думаешь! — услышал он приглушённый через стекло голос Ксении.

— А что же это? Ты общаешься с ним! — рычал Снежнов, не скрывая презрения. — С тем, кто Алексею руку сломал! Ты вообще в своём уме, Земская? Или втюрилась в другого графа? Конечно, куда нам, жалким баронишкам, до него!

— Мы не пара! Мы просто разговариваем! — пыталась объяснить она, её голос дрожал от холода и волнения.

— Просто разговариваешь? — усмехнулся парень. — С личным врагом нашего лучшего друга? Для меня это называется предательством. Либо ты сегодня же всё расскажешь Алексею сама, либо это сделаю я. Поняла?

Валентин видел, как Ксения беспомощно опустила плечи. Снежнов, бросив на него последний ненавидящий взгляд, развернулся и зашагал прочь.

Девушка вернулась в кафе промёрзшая и подавленная. На столе уже стояла новая кружка с дымящимся кофе.

— Выпей, согреешься, — мягко сказал Валентин.

Она молча взяла кружку в руки, ощущая, как тепло переходит в прохладные ладони. Она замерла, словно ища в поверхности напитка спасения. Глаза её блестели, готовые выпустить первые слёзы обиды.

— Это должно было случиться, рано или поздно, — произнёс он, глядя на неё с лёгкой, почти отеческой грустью. — Я пойму, если ты сейчас встанешь и уйдёшь, и мы больше никогда не будем общаться. Я просил немного внимания, чтобы объясниться, и ты мне это дала. Спасибо и за то.

Ксения резко покачала головой, смахивая предательскую слезу.

— Нет. Это… это неправильно. Так поступать нельзя. Я поговорю с Алексеем. Я попробую всё объяснить. Может быть, даже… Помирить вас. Это ведь нелепое недопонимание!

В глазах Валентина мелькнула искренняя, на первый взгляд, надежда.

— Ты ведь знаешь, после всей этой истории с Анной… Я многое переосмыслил. Мы с Алексеем были слепы. Оба стали заложниками ситуации, рабами своих эмоций. Нас обоих использовали и бросили. У нас, по сути, общая боль. Ты знаешь, я искренне хотел бы положить этому вражде конец. Но Алексей может быть не готов. Всё это сложно, я понимаю.

Его голос звучал тепло и убедительно. «Верь мне, маленькая княжна, — пронеслось у него в голове. — Верь, что я — жертва обстоятельств и раскаивающийся грешник. Тем легче будет тебе сделать „правильные“ выводы».

Ксения, немного успокоившись, скоро ушла, сославшись на учёбу. Валентин остался сидеть за столом, наблюдая, как её фигура растворяется в зимних сумерках.

Он медленно допил свой остывший чай. На его губах играла лёгкая, почти невидимая улыбка.

«Вот и началась вторая фаза, — подумал он с холодным удовлетворением. — Пришло время сделать выбор. Между новым другом, благородным, но простодушным Стужевым, и мной — тем, кто понимает, уважает и предлагает искреннее примирение. Кого же ты выберешь, моя милая Юсупова? Я почти не сомневаюсь».

Глава 16

Казалось бы, только закончились треклятые матрицы в математике, как препод по экономике будто возомнил, что на его предмете свет клином сошёлся. Выписав необходимую информацию из книг, я покинул читальный зал. Каждый из ребят был занят своим делом, но вечером мы собирались посидеть в кафешке недалеко от академии. Собственно, это был наш ритуал, уже сформировавшийся.

Незаметно от компании отвалились Надежда и Мария, дворянки Рожиновой. Хотя, они никогда полноценно и не вливались. Просто сидели рядом на парах и здоровались при встрече. Потому и мой «праздник» завершения истории с кражей проходил без них.

Войдя в кафешку, я ожидал увидеть привычную шумную кампанию. Всё же я немного задержался, а девчонки всегда были пунктуальны сверх меры и приходили на минут десять раньше. Но вместо этого за нашим угловым столом сидела одна Татьяна. Элегантная, как всегда, с чашкой латте и лёгкой, непринуждённой улыбкой.

— А где все? — поинтересовался я, отодвигая стул.

Таня сделала удивлённое лицо и развела руками, будто и правда не понимала, в чём дело.

— Не знаю, наверное, задерживаются. Даже Вика, представляешь? Сама в шоке.

Я кивнул, принимая её игру. Если Рожинова здесь одна и ждёт — это неспроста. Прежний я мог бы поверить, но зная эту девушку — вряд ли мы случайно остались, по сути, наедине.

Подошла официантка, и я заказал капучино,