Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков
Но к власти наша прародительница шла не по торной дороге, и кровушка там тоже лилась дай боже. И Ваня Болотников, вернувшийся из Венеции после освобождения с галеры, как и там, попал под дурное влияние, и успешно воевал с царскими войсками. Правда, теперь это были войска Фёдора-Ксении, так что положительный образ Болотникова, как борца за свободу и благополучие народа, из истории вымарали. Зря, наверное.
— Он служил у Телятевских, — пояснил я. — Пошёл на Крым, был взят в плен. Ходил на галере. Вернулся. И воевал бок о бок с бывшими господами против царицы и царя Фёдора.
— Это хорошо, что ты помнишь историю, даже если это подсознательная память, — уважительно склонила голову Ольга. — Но мне важно только то, что есть сейчас, а не в прошлом. А сейчас Телятевские — сильный княжеский род, пусть и второго плана, с которым у нас хорошие деловые отношения. Они поддерживают начинания матушки, не ершатся, не набивают цену, как некоторые. И потому если мы просто так возьмём и плюнем в них арестом этой… Администраторши… Они затаят обиду, и поминай как звали наши доверительные отношения. Нет, Саш, я не могу так просто дать санкцию на это.
Обухом по голове! Честное слово, за малым не взвыл!
Но я уже закусил удила. В Нижнем, на перекрёстке недалеко от вокзала, когда пел незнакомым девочкам с гитарой в руке. Я ДОЛЖЕН. А значит надо просто придумать, как.
— Оль, давай знаешь что сделаем? — нахмурил я лоб, пытаясь поймать ускользающую мысль. — Давай я, как ты и сказала, ещё раз с новыми вводными всё обдумаю и приду с решением. Есть мысль, просто она ускользает. Просто смотри, ты боишься, что мы, тронув Глебову, подействуем через их голову, что надо «слить» её вначале Телятевским, а то обидятся. Так?
— В основном, — согласилась сестра.
— Но ведь мы можем предъявить и самим Телятевским: «Ребята, вы вообще в приказе мышей не ловите! У вас тут ВОПИЮЩИЕ случаи, которые не просто дела о взятках — да бог с ними, в тайном приказе они пачками копятся. Ребят, вы профукали дело о национальной безопасности! А значит или поднимайте задницы и начинайте наводить у себя порядок, или вы сами себе злобные буратины, и мы на заседании Думы всему миру вашу вопиющую некомпетентность представим. Как и цифры, сколько не родилось детей от того, что удочерённые и усыновлённые особи сбились после приюта с пути, не создали семьи, а люди это залог жизни государства, не говоря уже о той сумме, которое государство теряет на содержании сирот! Содержании за госсчёт ради откатов частных лиц, администрации и соцопеки! Или вы в доле и хотите зла государству? „Слово и дело“ хотите?» Оль, если грамотно подать, Телятевские сами как в жопу ужаленные бегать будут, и упрашивать не поднимать волну.
— Саш, царевичу не пристало оперировать такими терминами, — усмехнулась Ольга.
— Сестрёнка, давай по существу? — лениво нахмурился я.
— По существу… Первое, как ты докажешь вопиющую коррупцию? И Саш, ты сам только что решил повысить ставки, а значит коррупция должна быть не просто уровня «тётка взяла на лапу за ускорение удочерения»; это должен быть реально вопиющий случай! Как ты сказал, «национальная безопасность»? Я поговорю с твоими воспитателями, чтобы следили, чтобы тебе не давали французскую республиканскую литературу. Но в целом именно так — ты должен убедить меня, и бог со мной, маму! Маму, Саш! Что это именно то, что француженки называют «национальная безопасность».
М-да, назвался груздем — полезай в кузов. Инициатива наказуема. Кто идею генерирует — тот за неё и отвечает. Какие там ещё фразеологизмы на эту тему?
— Идёт, сестрёнка! Докажу! Всё докажу! — самодовольно заулыбался я, но вера в себя была сильно расшатана.
— Или нет, — подала голос до этого молчавшая Машка.
— Или нет, — согласился я. — Но тогда обещаю, даю самое честное своё слово! — приложил руку к сердцу. — Я больше не подойду к тебе или к маме с разными глупостями. Если не могу утопить сраную сучку-коррупционерку — в высшей лиге с куда более высокими ставками мне делать нечего. Займусь тем, чем планировал — созданием музыкальной группы с уникальным стилем, и написанием книжки. Не зря ж я Сусловых подмял?
— Договорились! — Ольга просияла и протянула руку через стол. — И Саш, только честно! Если не потянешь — ты НА САМОМ ДЕЛЕ больше не будешь надоедать с прожектами такого рода? Хорошо?
— Я свидетель! Если он нарушит — я его покусаю! — Машка поднялась и положила ладонь на наши руки.
— Оль, мне нужны будут деньги. Не на себя — для тестов. Чтобы собрать доказательства вины Глебовой и что её преступление «нацбезопасное». Дашь?
— Саш, в кого ты такой жадный? — вымученно скривилась Ольга, снова разваливаясь в кресле. — Всю последнюю неделю я слышу слово «деньги» только в контексте со словом «Саша».
— Оль, я предоставлю на всё потраченное чеки! Обещаю! — завёлся я. Ага, сами не дают, а потом я злобный и жадина. Жесть, у меня семейка! — Из выделенного на себя не потрачу НИЧЕГО! Слово царевича! — снова руку на сердце, вторую вверх.
— Хорошо, — снова вымученно вздохнула сестра. — Сколько надо?
— Пока не знаю. Приценюсь — скажу. И это… Про журналистку что скажешь?
— Мы договорились, что этим занимается Женя. Нет? — блеснули искрами её глаза.
— Мне кажется, Женя не очень понимает, что делать, — снова подала голос Маша. — И с удовольствием скинет это на Сашу… Если вы с мамой одобрите, конечно. Там ещё конь не валялся в подготовке.
— Хорошо. Пока я даю предварительное согласие, — решила и этот скользкий вопрос Ольга. — Но тут мне нужно получить одобрение у мамы. Сам понимаешь, не мой вопрос.
— Понимаю, — кивнул я.
— Если она согласится — «Московское Собрание» твоё, как и Тулина.
— И ресурсы для прижатия, — подсказал я. — Инспекторы, квесторы, которые будут копать…
— Квесторы?
— Аудиторы из Казёного приказа. И опера из тайников. Плюс группа захвата для «Маски-шоу».
— Слова мудрёные, — усмехнулась под нос Оля. — Хотя и термины понятные. — Что-то записала себе в блокноте.
— Итак, молодёжь, подытожим. — Подняла голову, обвела нас с Марьей глазами. — Я даю карт-бланш Саше на ПОДГОТОВКУ, то есть на сбор материала по Глебовой, приюту святого Пантелеймона и коррупции в Духовном. Чтобы он мог прийти к маме с полученными данными и убедить её в том, что данная операция возможна, и она в
