Дракон из Каэр Морхена - Герр Штайн
Шёпот его не услышали даже сопровождающие, особенно когда земля буквально дрожала от криков тысяч и тысяч людей. Многие из которых не переживут будущее сражение — ибо Бедивер знал. Великий волшебник Мерлин уже предсказал поражение Львицы из Цинтры. Но это можно было понять даже по численности обеих армий. Пятнадцати против двадцати восьми тысяч высланных войск Нильфгаарда? Чтобы такое количество войск победить без особых потерь, придётся напрячься даже Камелоту.
Чтобы победить такое в случае Цинтры нужно превосходящее качеством снаряжение, выучку, да ополченцев должно быть не так много… Но увы, почти девять тысяч из войск Цинтры было ополчением, в отличии от имперцев, у которых наоборот, ополчения почти не было.
Да, у них были рабы, но набирались они в основном из числа военнопленных и всё ещё лучше были вчерашних крестьян и горожан, которых научили стоять в строю копейщиков и пользоваться этими самыми копьями — не более. Против рабов, которые умеют тоже самое, но только лучше…
Вздохнув, Бедивер вновь осознал, что это будет не сражение. Это будет бойня. И с одной стороны, защита своего государства — дело благородное. Но в таких обстоятельствах?.. Однако рыцарь не был вершителем судеб. Это решение Её Величества Калантэ, но… Несмотря на всё это осознание, несмотря на приступы рациональности в виде понимания, что лучше было бы сдаться, ведь враг сильнее… Он бы не сдал родину. Будь верность зеленоглазого рыцаря принадлежала бы не Камелоту, но Цинтре, он всё равно пошёл бы в это сражение, даже будь оно бессмысленным.
— Н-но. — бросил своей лошади Бедивер, направившись рядом с армией. Он был одним из немногих, кто изъявил желание выступить наблюдателем в этой битве.
Причём по собственной воле, а не приказу от своей королевы. Которой, как предположил её собственный рыцарь, будет интересно узнать, как прошла битва. Разведка разведкой, но бой всегда даст больше понимания о силах потенциального противника.
Ведь за Цинтрой был Камелот, а там сидели не идиоты, считающие, будто на королевстве Калантэ амбициозная Империя остановится.
…Армия маршировала и маршировала.
И с помощью магических устройств проигрывался весьма и весьма вдохновляющий марш, сопровождаемый барабанщиками:
— Развевается знамя державное,
Звон мечей над строем звенит,
Тает в дымке колонн колыхание,
Ждёт поутру решительный бой.
Мать, сестра и жена иль любимая
В сердце чутком тревогу таят.
Марширует полями родимыми
Солдат туда, где алеет закат.
Вперёд, сын и брат,
Цинтры солдат.
Суров будет бой.
Пройдём его, вернёмся домой.
Раскалена воля наша,
Вздымается к небу земля.
Вперёд, родины пехота!
За полком полк,
Судьбу солдатскую кляня.
Молят всех Богов губы безмолвные:
«Пусть живыми вернутся домой,
Пусть им жребий падёт в дверь знакомую
Постучаться вечерней порой».
Мы свободу Цинтры поруганной,
Защитим любою ценой.
Лихолетия путь, нами пройденный,
Окропим кровавой росой.
Вперёд, муж и брат,
Безвестный солдат.
Суров будет бой.
Но все из нас придут домой.
Ночь зарёю сменится алою,
Верой полон, Калантэ, твой взгляд.
Память Цинтра сохранит вековую
О вечных героях своих.
Вперёд, сын и брат,
Отчизны Цинтры солдат.
Жестоким будет бой,
Но все из вас придут домой!..
Этот марш повторялся раз за разом. Раз за разом.
До тех пор, пока перед армией наконец-то не показалась долина Марнадаль, что располагалась на юге Цинтры, у высоких и опасных гор Амелл и густого хвойного леса Эрленвальд. Она буквально являлась единственным проходом в город Цинтра с юга, а оттого всем было понятно, что сражение будет прямо здесь, и в нём решится исход войны.
— Хм-м-м… — поджал губы наблюдатель от Камелота, рассматривая чёрную тьму, что наступала на долину стройным маршем.
Страсть Нильфгаардцев к черным оттенкам в своих доспехах создавала весьма угнетающую атмосферу для их противников. Но вот только то, что сработало на слабых и разобщённых королевствах и княжествах юга, не сработало на одном из богатейших и сильнейших королевствах Юга. Которую возглавляла та, в чьих жилах жила та самая, полумифическая гордость северянина.
Обычно Бедивер относился к обозначению Севера как нечто единого, и мол, все Северяне практически одинаковы — весьма скептически. Однако теперь, наблюдая за решимостью этих людей, не впечатлённых даже чёрной ордой впереди, рыцарь несколько пересматривал свои взгляды. Что-то такое, какой-то определённый стержень в них есть, коего не было в более южных государствах людей…
— А Нильфгаардцев много… — передёрнул плечами один из сопровождающих Бедивера — сэр Данте. — Тьма-тьмущая…
— Достойных воинов там единицы, так что не трусь, братец. — пренебрежительно фыркнул его собственный брат, сэр Вергилий. — А достойных сэр Бедивера, не говорю уж про Её Божественное Величество… Вообще, наверное, нет.
— Но сражаемся с ними и не мы. — отметил Данте, вновь наблюдая за тем, как армии начали строиться на двух противоположных сторонах долины, пока что не срываясь в атаку. — А Цинтрийцы.
Разумеется, о поражении Цинтры знали сейчас только Рыцари Круглого Стола — остальном приходилось находиться в неведенье. Держать подчинённых в последнем не слишком-то нравилось тому, кого зачастую звали Совестью Круглого Стола, предостерегающего своих коллег от наиболее радикальных решений и действий, которые выходили за рамки рыцарского кодекса Камелота.
Но… Он понимал всю необходимость подобного решения. Было масса причин, и увы, сейчас он был сосредоточен на наблюдении, нежели размышлениях.
— Сэр Данте, сэр Вергилий… — назвал братьев по именам мужчина, тут же заставив двух разных характерами людей замолкнуть. — Внимательно наблюдайте. Возможно, в будущем нам это пригодится… — хотя в том Бедивер и сомневался, ведь господин Мерлин точно бы предупредил, коли увидел в своей прорицательской сфере такой исход в будущем.
— Есть, сэр Бедивер!.. — хором произнесли оба брата, тут же с нотками неприязни уставившись друг на друга.
Тем временем битва начиналась.
Собрав наиболее боеспособные части своей армии — рыцарскую конницу, Калантэ и её муж со Скеллиге возглавили её самолично. И, пожалуй, именно это воодушевило войско до такой степени, что оно было готово ворваться в силы превосходящего численностью врага.
Войска Нильфгаарда же… Растерялись.
Привыкшие к победам, вот уже сотню лет побеждающие всех и вся на юге, они никак не ожидали, что враг, уступающий в выучке и численности рванется на них, используя одну из присказок, гласящую, что лучшая защита — это нападение.
И пожалуй, именно это смогло уберечь Цинтру от немедленного поражения. Ведь готовые к очередному
