Экспансия. Том 1 - Джек из тени
— Клюнули, — усмехнулся я.
— Как голодная рыба на блесну, — кивнул Крест — Он заставляет их бегать по всему перевалу, растягивая оборону.
Именно. Феликс не давал им вступить в решающий бой. Как только к аванпосту приближались основные силы, его гвардейцы, отстреливаясь, тут же растворялись в метели, чтобы через пятнадцать минут нанести удар по другому слабому месту, по временному складу с осадными орудиями у подножия крепости.
Это был танец смерти в ледяном аду. Удар — отход. Удар — отход. Гвардейцы Феликса были неуловимы. Они появлялись из ниоткуда, наносили болезненный, кровавый укол и исчезали, оставляя после себя трупы, панику и горящие склады. Северяне метались по перевалу, как слепые медведи, пытаясь поймать рой злобных ос. Они теряли людей, теряли припасы, но главное они теряли время и стягивали к этому второстепенному перевалу всё больше и больше сил, снимая их с главного направления. С того самого, где к удару готовились Такэда.
— А что потом? — спросил Крест. — Он не сможет так танцевать вечно. Рано или поздно они его выследят.
— А ему и не нужно вечно, — я указал на карту, где группа инженеров Феликса под прикрытием боя устанавливала что-то у основания главной сторожевой башни крепости. — Ему нужно лишь закончить фейерверк.
Как только последний резервный отряд северян был втянут в бессмысленную погоню, Феликс отдал приказ. Его группы, как по команде, прекратили атаки и начали стремительный отход, растворяясь в снежной буре. Северяне, решив, что трусливые южане наконец-то сбежали, с победными криками вернулись в крепость.
Три… Два… Один…
Даже на магической проекции взрыв выглядел чудовищно. Вся северная стена крепости, вместе с главной башней, просто взлетела на воздух. Огромный огненный гриб поднялся к серому небу, осыпая окрестности градом раскалённых камней. Лавина, спровоцированная взрывом, довершила дело, с грохотом обрушившись на то, что осталось от внешних укреплений.
Перевал не был взят. Но он был искалечен. На его восстановление уйдут недели, если не месяцы. А лучшие силы северян, которые должны были встречать армию Такэда и Когтей, сейчас разгребали завалы и считали трупы вдали от решающей битвы.
Я отставил пустую, давно остывшую кружку. Грохот взрывов и камнепада на Континенте Когтей стих, сменившись на моей карте статичным изображением дымящихся руин. Феликс свою работу сделал. Шумно, кроваво, эффективно. Теперь всё внимание снова было приковано к Альтбергу, где разношёрстная армия маркиза Удо, как ленивая гусеница, подползала к стенам, создавая иллюзию надвигающегося штурма. Потому что настоящий штурм уже шёл. Без осадных башен, без криков и лязга стали. Он шёл в тишине.
— А теперь самое интересное, — пробормотал я, и карта послушно сменила масштаб. Внешний мир исчез, и мы словно провалились сквозь камень стен, оказавшись внутри города. Проекция превратилась в детализированную трёхмерную схему, где каждая улица, каждый дом, каждая казарма были видны как на ладони.
И тогда, по невидимому сигналу, город начал пожирать сам себя изнутри.
— Началось, — выдохнул Крест, подавшись вперёд. Его лицо, обычно непроницаемое, выражало напряжённое, почти хищное любопытство профессионала, наблюдающего за работой коллег.
На схеме, вдоль северной стены, ровной синей линией светились контуры защитных рун. Это была гордость альтбергских магов, барьер, способный выдержать удар мощного осадного плетения. И вот одна из секций этого барьера, в самом тёмном и неприметном углу, начала мерцать. Сначала слабо, потом всё чаще, словно умирая. А затем погасла совсем, оставив в сияющей цепи уродливую тёмную прореху.
На карте всплыло окно с изображением. В сыром, пахнущем плесенью коллекторе под стеной, по колено в грязной воде, стоял один из «Призраков» Мэри. Его длинные пальцы, перепачканные в какой-то светящейся пасте, только что разрушили последний питающий контур, вмурованный в основание стены.
— Минус один сектор защиты, — констатировал я. — Уязвимость создана.
Крест хмыкнул, но ничего не ответил. Он тоже понимал, война, это не рыцарский турнир. Это искусство наносить максимальный урон с минимальными затратами. И в этом искусстве Мэри была настоящим мастером.
Но самый дерзкий акт саботажа разворачивался прямо сейчас в сердце крепости, в надвратной башне. Механизм подъёма центральных ворот Альтберга был чудом инженерной мысли. Десятки шестерён, противовесов и магических сервоприводов, способных поднять многотонную решётку за полминуты. И сейчас в этом сердце копошился червь.
Агент, бывший гвардеец герцога, когда-то служивший здесь инженером-механиком, делал вид, что проводит плановую смазку. Но вместо масла в его руках был небольшой артефактный резак и несколько клиньев из закалённой стали. Я видел на схеме, как он, улучив момент, когда стража отвернулась, одним точным движением вбивает клин в зубчатую передачу главного вала. Затем, как бы невзначай, роняет в коробку с цепным приводом горсть стальных шариков от подшипников. Затем несколько взмахов, оставившие порезы на металле.
Это был не просто саботаж. Это был инфаркт для оборонительной системы города. Механизм не просто сломался, при первой же попытке поднять или опустить решётку его заклинит намертво, перемолов собственные детали в металлическую крошку.
— Изящно, — не удержался я от комментария. — Никаких взрывов, никакой паники. Просто тихий, смертельный паралич.
Крепость, которая ещё час назад казалась несокрушимой гранитной скалой, на моих глазах превращалась в гнилой трухлявый пень. Стены ещё стояли, солдаты ещё ходили по постам, но её душа, её способность к сопротивлению, умирала с каждой минутой. Мэри не просто вскрывала оборону. Она вырезала её нервную систему, тромбировала сосуды, впрыскивала яд в кровь.
— Каждый гвардеец из армии Удо, которому не придётся умирать, штурмуя эти стены в лоб, обязан нашим парням выпивкой до конца своей жизни, — ответил я, глядя, как армия повстанцев, наконец, подошла к городу на расстояние выстрела из лука.
Шоу для гарнизона начиналось. Но для меня оно уже закончилось. Я знал, что битва за Альтберг выиграна. Ещё до того, как пролилась первая капля крови.
Глава 17
Выиграть битву до её начала, в этом и есть вся соль работы Генерального штаба. Вся эта муторная подготовка, сбор данных, бессонные ночи над картами и отчётами… всё это ради одного-единственного момента. Момента, когда ты смотришь на поле боя и понимаешь: всё, партия сыграна. Осталось только убрать фигуры с доски. Желательно, с минимальными потерями для своих.
Именно это чувство, холодное, чистое, как дистиллированный спирт, удовлетворение, я испытывал, глядя на трёхмерную проекцию Альтберга. Шоу, которое утром устроила разношёрстная армия маркиза Удо, было лишь прелюдией. Красивая, но фальшивая увертюра для гарнизона, который пялился со стен на это сборище и наверняка потешался, делая ставки, сколько минут продержатся эти «мятежники». Они смотрели не в
