Владыка Нового Мира 2 - Максим Злобин

Что было здесь раньше: моя изба по центру вытоптанной поляны, а кругом сплошь гоблинские гнёзда. А что теперь? Срубы, срубы, срубы. От крохотной площади, на которую мы заехали, в стороны расходились настоящие улицы. А в окнах некоторых домов я сразу же спалил электрический свет, что вообще вышка по меркам болотных поселений. Будущее постучало гоблинам в двери…

Да, Лысый Опездол проделал колоссальную работу. И дело даже не в том, что у Андрея было неограниченное по меркам простых смертных количество денег. Он ведь всё это придумал. И, что немаловажно, захотел.

А вот и он, к слову.

Стоит, встречает в компании своих людей. Серьёзный такой, сосредоточенный.

– Ваше Сиятельство! – сперва я помог спешиться Лизе, а потом и сам спрыгнул с оленегатора. – А вы тут, смотрю, город-сад отгрохали! Впечатлён!

– Как прошло? – граф пропустил мою похвалу мимо ушей.

– Не совсем так, как мы планировали изначально, но всё равно неплохо. Глянь-ка воо-о-он туда.

К этому моменту я уже отпустил контроль над зомби Димоном, и тот безвольно повис на упряжи, как марионетка на ниточках. Понять, что за эмоцию испытал Голубицкий глядя на него сложно, – серьёзно, – но явно что пытался сдержаться от ярких проявлений. Несколько секунд внутренней борьбы прошли в молчании, а потом:

– Спасибо, – лысый протянул мне руку.

– Влады-ы-ы-ыка! – тут из-за ближайшей избы выскочил Додя и понёсся мне навстречу.

Интересно… и очень-очень внезапно. Ведь последний раз, когда я видел Верховного Жреца, у него была только одна нога. Точно! Могу поставить на это всё что угодно, и эффект Манделы исключён.

Сперва мне подумалось об альтернативной физиологии гоблинов и о том, что раз уж зеленокожие умеют впадать в анабиоз, то может им и конечности регенерировать под силу? А потом пригляделся повнимательней.

Сэр Додерик бежал на протезе, в котором угадывался жуткий кадавр из швейной машинки, миксера, колышков от палатки и резиновой галоши. И так это всё ловко работало. Колено сгибается, стопа тоже…

– Владыка, ты вернулся!

– Откуда у тебя нога? – вместо приветственных объятий сразу же спросил я.

– Это? – гоблин поглядел на протез. – Игорь сделал.

– Серьёзно?

– Ага! Это ты ещо руку вождя не видал, Владыка!

Понятненько… Значит починка магнитофона – это не разовая акция, и чем дальше, тем наш Избранный становится всё Избранней. Так что надо бы, наверное, уделить гоблинёнку побольше времени и внимания. Направить его таланты в нужное русло, так сказать.

Вот только не сегодня.

– И всё же? – спросил Андрей. – Как прошло, какие итоги, что будем делать дальше? Предлагаю собирать совет немедленно. В большом зале уже всё готово.

– В большом зале? – улыбнулся я. – А у нас теперь и большой и малый есть?

– Пойдём, я покажу…

– Стоп! – остановил я Голубицкого. – При всём уважении, Сиятельство, но завтра. Всё завтра, а сегодня я устал дальше некуда и… кста-а-а-ати! А точно ведь! Позволь представить тебе Елизавету Евграфовну Харламову.

– Што? – до сих пор Лиза молча переваривала происходящее, и только тут начала реагировать на внешние раздражители.

– Или Харламову-Мендель? – уточнил я. – Мы ведь насчёт фамилии не успели договориться. И про семейный бюджет не условились. Ты как вообще, Лиз, работать собираешься?

– Я… Э-э-э… Я…

– Короче, Андрюх, – я перевёл взгляд на графа. – Я тут внезапно женился и у меня сегодня брачная ночь, так что не обессудь. Всем спасибо, ребят! Увидимся завтра!

С тем я взял дезориентированную Елизавету Евграфовну под ручку и повёл к своей избе. Да, возможно, баронесса не так представляла себе романтику, но… раскладушка – это ведь как минимум интересно. А как максимум – у нас есть трон. Аристократки ведь должны любить троны, верно?

Глава 15

Над стоянкой Разящего Весла забрезжил рассвет. Маленький город потихоньку оживал. Мужчины-гоблины менялись на посту дозорных, женщины с плетёными корзинками собирались в поход за жабами к завтраку, а на центральной «площади» уже суетился Верховный Жрец.

Дверь избы отворилась и на улицу вышла Елизавета Евграфовна Мендель.

Внешне девушка была похожа на коллекционную фарфоровую куклу, с которой поигрались собаки. Косметика смазана, волосы на затылке сбились чуть ли не в валенок, бретелька пышного платья спадает с плеча, а в глазах прострация человека, который побывал на волосок от гибели. И по всему видно, что на долю Её Благородия только что выпали какие-то тяжкие испытания, однако духом она не пала – по лицу блуждает едва заметная улыбка.

Чуть пошатываясь, девушка сделала несколько шагов прочь от избы, а затем поймала за плечо проходившего мимо гоблина.

– Воды, – сказала она. – Пожалуйста.

– Ты на болоте, человечка, – хохотнул уродец. – Тут кругом вода.

– Чистой воды.

– Чистая тока у Лысого Опездола в дому есть. Помпа, фильтыр, все дела.

– Принеси, – Лиза сжала плечо гоблина так крепко, что тот аж взвизгнул. – Пожалуйста.

– Увожаемая человечка, схади сама пажалуста…

В этот момент в избе Владыки зажёгся свет и тёмная густая тень легла на спину Елизаветы Евграфовны.

– Пожалуйста, – повторила она. – Прошу.

Тут же тень загустела, оформилась материально и будто бы щупальца каратицы начали обвиваться вокруг рук и ног девушки. Лиза чуть приподнялась над землёй, а потом вдруг резко полетела назад, в избу. В самый последний момент ухватилась обеими руками за дверной косяк, чуть подтянулась на выход и крикнула:

– Воды! Умоляю, воды! – затем не выдержала и сорвалась внутрь…

* * *

– Лизонька? – на всякий случай я проверил у баронессы пульс. – Лиз? Эй?

Нет ответа. Либо притворяется, либо действительно так глубоко провалилась в сон, что теперь и пушкой не поднимешь.

– Ладно, – я улыбнулся и нежно ткнул жену в кончик носа. – Пуньк.

Затем накрыл аж тремя пледами, – наверняка Мендель захочет проведать сестру, и может получиться неловко, – а после оставил Её Благородие валяться на раскладушке и вышел из сруба навстречу новому дню.

Спать я сегодня толком не спал. Выбор оказался прост: божественная энергия подарит мне и бодрость духа, и свежую голову, а вот другой физиологический аспект с её помощью никак не поправить. Вот я и ударился во все тяжкие.

За всю хурму на Елизавете Евграфовне отыгрался. Ну… за язык ведь её никто не тянул, верно? А за слова нужно отвечать.

Так вот. Рассудок действительно прояснился. С момента попадания в человеческое тело прошло уже… сколько? Пара месяцев? Ну да, около того. И всё это время я придерживался плотной аскезы. Не могу сказать, чтобы прямо вот страдал, – как подростка меня не корёжило, – но всё равно часть оперативной