Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon
Первый надрез, самый важный, вышел косым, заставив Флудера рассердиться и едва не прервать речитатив. Но он смог сохранить самообладание, не потерять концентрацию, и продолжить. Уже представляя, как будет гневаться на него повелитель, он начал вырезать руны на лбу жертвы. Впрочем, его подобная перспектива скорее радовала и… возбуждала, давая повод вспомнить собственные юные годы. И почувствовать, что еще есть куда идти. Есть тот, кто может всему научить. Показать и рассказать.
Начиная с головы, Парадайн покрыл всего мужчину нечестивыми знаками. Начиная с более сложных, наверху, ниже они становились все проще и проще. На животе располагался самый крупный и по совместительству простой символ. Кровь из них сочилась обильно, никак не влияя на проделанную работу. Наоборот, она стекала вниз и впитывалась ритуалом, от чего его линии становились четче и ярче. А некоторые огрехи выправлялись.
Отстранившись от первого, старик сразу пополз к следующему магу, игнорируя полные ужаса глаза. Его больше волновала нарастающая боль и ломота в суставах, а так же начавшая ощущаться воля повелителя. Именно он корректировал некоторые знаки.
Глава 148
В Цитадели имелось великое множество свободных залов, назначение которым еще предстояло придумать. Они могли надежно хранить чужие тайны и секреты, разговоры, надежды и планы. Но не в том случае, когда подобное касалось Обугленных Стражей. Тем более, покуда Первый Страж находился в крепости.
Любое сборище не странном, неподходящем для этого месте, могло привлечь его внимание. Заинтересовать, побуждая явиться лично, или, что более вероятно, задать вопросы в будущем. Рейнхарт, не будучи дураком, не стал поступать самым очевидным и ведущим к провалу образом.
Обугленные Стражи собрались в его кабинете, что само по себе вызывать подозрений не могло, будучи полностью естественным. Вместе с тем, никто лишний, включая служанок, не мог услышать содержимого разговора.
— Новость о последнем свершении Первого Стража заставила меня задуматься. — начал говорить сенешаль, внимательно смотря на товарищей. У него имелись определенные сомнения в успехе, однако, поступить иначе он не мог. — Зачем он принял драконий облик, чтобы явиться в Луносвет? Почему помог узурпировать трон другой семье, при условии живого принца? Вам это ничего не напоминает?
— Твою паранойю? Да. — тень набежала на лицо Тауриссана. — Уже не первый раз подобные речи заводишь именно ты. Не думаешь, что пора прекратить? Сколько можно подозревать Стража? Мне уже надоело участвовать в подобном фарсе.
— Не могу не согласиться. — поддержал Изурегас соседа по подземному городу. — Владыка находится в здравом уме.
— Твое слово? — старый рыцарь всем телом повернулся к единственному, на чью поддержку действительно рассчитывал. Тиамат же он звать не стал. Ее позиция была ясна последнему дураку.
— Я бы спросил, значили ли что-то слова клятвы, которые ты произнес, получив новое оружие первым. — Грамдар когтем указал на меч, висевший у человека на поясе. — Не ожидал, что ты снова возьмешься за свое.
— Иными словами, я один вижу проблему. — Рейнхарт поморщился и принялся массировать переносицу. — Страж поступил несвойственным себе образом. Поступил жестко, в чем-то жестоко, прибегнув к откровенному внушению страха. Он бескомпромиссно навязал свою волю кель’дорай. Мне напомнить вам, кто там поступает? Складывается ощущение, что вы заигрались, совсем позабыв, в чем заключается наша первоочередная задача.
— Прежде всего мы его спутники, соратники, опора и советники. — владыка Огненных Недр сложил руки на груди, глядя на человека сердито, с вызовом.
— Нет, в первую очередь мы все часть ордена. Наши руки омыты кровью драконов, решивших, что они имеют право навязывать свою волю девяти мирам.
— Если до того дошло, ты не прав. — придворный маг медленно покачал головой. — Ты описал тиранов. Орден же борется с чудовищами. Полагаясь на твои слова, мы должны прямо сейчас вырвать еще бьющееся сердце из груди императора. Он, с какой стороны не посмотри, отъявленный тиран. Стража тоже можно назвать таковым. Он диктовал, диктует и продолжит диктовать своим правила и волю всему Новому Миру, хочет того или нет. Само могущество Цитадели будет превращать ее в тирана, заставляя ближайшие королевства бояться и оглядываться на нее.
— Мы все помним о своих клятвах. — воевода поскреб себя по подбородку. — Они не обязывают искать подоплеку в каждом слове, действии или взгляде Первого Стража. Убить его или вернуть ясность ума — необходимо. Но только в том случае, если он совершит нечто гнусное.
— Я не пытаюсь убедить вас, что пришла пора действовать. — не видя поддержки, сенешаль поджал губы. К тому же, мимо него не прошли слова о сомнениях в верности, больно задев. — Только хочу обратить внимание, что Страж уже начал поступать несвойственным себе образом. Всего пара шагов отделяют его от поступков, которые можно счесть предлогом для Охоты.
— Не думаю. — Вестник Войны выдохнул слабое пламя из пасти, наглядным образом демонстрируя и обозначая свое отношению ко всему происходящему. — Безусловно, ты от части прав. Цитадель никогда не поступала так. Мы старались держаться в стороне от королевств и прочего. Справлялись своими силами. До того перед нами не стояло задачи защитить целый мир сразу от множества угроз, которые могут сотрясти или смести Цитадель. Да и давно пора признать, что орден изменился. Мы больше, чем раньше. Вышли на совершенно иной уровень. Деяния наши становятся глобальными. Потому и некоторые решения, в зависимости от ситуации, будут иными.
— Закончилась эпоха героев, началась эпоха армий. — глава подземного народа сделал шаг ближе к дракониду. — То возвышенное, прекрасное, осталось позади. В памяти. Подумай вот о чем: есть всего двадцать дней, чтобы восстановить темницу, есть эльфы, у которых можно позаимствовать часть необходимой магической энергии. Как ты станешь действовать? Не будь сейчас судьей, поставь себя на его место.
— Острая необходимость не дает права действовать силой. Прежде всего следовало поговорить. Попытаться договориться. Найти мирное решение. В том ведь и есть один из наших основополагающих принципов — мы не давим силой на тех, кто слабее. Мы их защищаем, оберегаем и помогаем. Мы взращиваем в себе благое, вытесняя плохое.
— Не давим силой? — Грамдар усмехнулся. — Одно присутствие Цитадели в Новом Мире, давит на него нашей силой. Как бы мы ни старались, нас боятся. Просто потому, что мы сильнее. Теперь мне это стало ясно, хотя раньше ускользало. И с каких пор мы записались в добрых самаритян? Ты что-то путаешь. Мы даем кров тем, кто хочет и готов жить по нашим правилам. Их мы защищаем.
