Таверна в другом мире. Том 1 - Лев Белин

— Куда делся этот малец⁈ Что за наглость⁈ — кричал гном, и, когда увидел меня, его глаза сузились до щёлочек. — Теперь семь сотен серебром! Не уважать Келдара Твёрдопалого? Не бывать такому!

— Прошу прощения, — спокойно сказал я. — Думаю, мы сможем всё уладить.

— Думает он! Лет-то сколько?

Как бы он отреагировал, если бы узнал, сколько мне лет на самом деле? У тела юнца есть явный недостаток — юность. Я был в молодом теле, и меня сложно было воспринимать как умудрённого жизнью. (Даже не знаю, почему Лариэль и Дурк так в меня поверили.) Но в этом было и преимущество, если посмотреть под другим углом.

— Я юн, признаю, — ответил я. — Но скажу сразу: меня не устраивают ни пятьсот серебром, ни семьсот.

— Тогда чего я сюда припёрся, а⁈ — его глаза налились кровью, пудовые кулаки сжались до белых костяшек. — Посмеяться над Келдаром решил? Я тебе посмеюсь! — сделал он шаг ко мне.

— Пять тысяч серебром или пятьсот золотом, — я уже знал, что курс здесь десять серебром за один золотой. — Вот моё предложение.

Гном остановился, губы раскрылись, но он ничего не сказал. Наверное, подумал: «Что за чушь несёт этот молокосос⁈» Но любопытство взяло верх — оно всегда берёт. Затем до него дошла названная мной цифра. И вот оно, то самое преимущество: он считал меня юнцом — глупым, импульсивным, неопытным и наивным. Так он и попался в сети жадности и высокомерия.

— Что за предложение? Предупреждаю…

— Меня не надо предупреждать, Келдар. Если желаешь продолжить этот разговор — прояви уважение, как к равному, — перебил я его и сам начал давить, чего он явно не ожидал.

Он облизнул верхнюю губу, занервничал. Сбит с толку. Размышляет, что я из себя представляю. Но при этом уже торгуется с собственной гордостью, не забывая о звонких монетах, которые я озвучил.

— Я… хотел бы выслушать… тебя… — проговаривал он, борясь сам с собой. Конечно, он и близко не считал меня равным, поэтому позволил себе «подыграть». Только напряжённые мышцы бугрились из-под стёганки, покрытой сажей, подвязанной широким ремнём с огромной бляхой.

— Эта таверна досталась мне недавно, от почившего дядюшки. Она простояла в этих землях около двух веков и всегда пользовалась популярностью у путников, следующих в Иритэль и из него. Хороший эль, вкусная похлёбка и тёплая постель — всё просто, и в этом она была хороша. Моя семья вложила душу в это место, десятилетиями кормя торговцев и героев, бродяг и аристократов. Матушка говорила, когда мы навещали дядюшку: «Под этой крышей найдётся место для каждого — с золотом или с медью, неважно», — заливал я всё, что приходило в голову. — Ты ведь не так давно в этих местах? — уточнил я.

За спиной гнома показался призрак Маркуса: — Ты чего несёшь⁈ Дядька её на спор выиграл по молодости!

Я даже не взглянул на него. Только в глаза гнома, неотрывно, с огнём.

— А это тут при чём? — спросил гном.

— Я ведь прав, не так ли? — улыбнулся я.

— Ну, пять лет, как пришёл с севера, — хмыкнул он.

— Так если бы тут вырос, уж точно знал бы об этом месте! — ухмыльнулся я. — В золотые годы «Драконьего котла» о нём все в этих землях знали!

— Ага, рассказывай! У тебя вон крыша прогнила, да весь фасад погрызли. Куда делись «золотые годы»? — головой он понимал, что что-то не так.

— Дядьку подкосила кончина дорогой супруги… Не хотел никого видеть, даже нас гнал — такое было горе, — покачал я головой, опустив глаза.

— ЧЕГО⁈ — возмутился призрак. — Да мой дядька бабником был редкостным! Никакой жены и в помине не было! Помер он в борделе, даже на седьмом десятке жил во всю! И нашли его с бутылкой вина в одной руке и с…

Я постарался не заострять внимание на призраке и продолжил: — Это место дорого мне, — уверенно сказал я. — И я верну ему былую славу! — выпалил я так, как мог только юнец — тот самый, глупый и неопытный, которому кажется посильным свернуть горы.

— История хорошая, мы, гномы, уважаем верность — королю, мечте или своей женщине. Но где моя выгода? Не вижу на тебе шёлка, коли с такими деньгами водишься, — подводил он к главному.

Я приблизился и сказал шёпотом: — Видел посланника?

— Ну да, уж знаю этих, — неосознанно шёпотом ответил он.

— А сундук?

— Видел…

— А яйцо чернокаменного дракона?

— КАКОГО ДРАКОНА⁈ — заорал призрак. — СЕРЬЁЗНО⁈ ДУМАЕШЬ, ОН ПОВЕРИТ⁈ НЕТ!

— Кхм… — немного смутился гном. — Не приглядывался. Но краем глаза глянул. Я слышал о таком, кхм…

— Уж гному я рассказывать о его цене не буду, сами понимаете. Вот такое у меня наследство от дядюшки. Но всё говорил: инвестирую в драконов, те только в цене растут.

— А твой дядюшка неглупый был, для человека. Ваши редко знают толк, — начал он почёсывать бороду.

— А я знаю толк в людях, научился, глядя на постояльцев. Кто негодяй и лжец, а кто честен и умён. И вижу: ты в кузнечном деле точно лучше многих, — специально перешёл к формальностям, уважение надо чувствовать.

Призрак ударил себя по лицу призрачной рукой и проговорил:

— Я уже нечего не понимаю…

— Значит, если гном, так кузнец⁈ — выдал он.

Я и глазом не моргнул: — А ты не кузнец?

— Кузнец! Только это другое, я сам решил!

— Понимаю, поэтому такое предложение сделал, — сказал я. Он уже был близко, вот-вот попался. — А кузню не мечтал открыть?

— Какой кузнец не мечтает… — понуро пробурчал он. — Да земля тут стоит…

— Сколько? — спросил я.

— Не, даже думать не хочу! — выплюнул он. — Тысячу золотых за кусок в сто квадратов! Да ещё где-нибудь в поле за опушкой перед болотом! Совсем обнаглели!

— Да уж, деньги немалые… — присвистнул я.

— Ага, — выдохнул он, вроде успокаиваясь.

— А если тут? — внезапно предложил я. У гнома сверкнули глаза. — Двор у меня большой, уж кузню без неудобств уместит. А как яйцо сбагрю за добрый мешок