Знаменосец забытого бога (СИ) - Ра Юрий

— Ничего! Буквально ничего. Они просто шли.

— Молча?

— Молча. — Воспитательница сама не заметила, как оказалась в ловушке.

— А вы где были, с ними молча шли?

— Я… — женщина в последний момент побоялась врать, — я ехала в машине.

— Знаете, а ведь они совершенно не обязаны ворочать чужие чемоданы. Они могут это сделать в качестве шефской помощи над младшими отрядами, но именно что добровольно и с пониманием важности этого. Вы считаете так же?

— Прежде всего они дети, и должны подчиняться взрослым. И так бы и было, если бы их не подбил на неподчинение неформальный лидер, зачинщик бунта.

— Вот как. Очень хорошо. Вы его фамилию знаете?

— Да. Некто Чирков.

— Даже некто? Ну тогда, уважаемая Светлана Алексеевна, пригласите-ка ко мне этого лидера, и побыстрее. Машину пора отпускать, а вещи сами себя не разгрузят.

— Я сейчас, я мигом!

Весь из себя красивый Чирков сидел, не ожидая подвоха, на столе около входа в спальный корпус, определенный первому отряду в проживание. Когда подвалила беда, он как раз вяло отбивался от просьб девчонок что-нибудь сбацать на гитаре. Какое «сбацать», она ж расстроилась за время поездки. Вот заселятся в корпус, разгребут вещи, а тогда видно будет.

— Чирков! Доигрался хмырь на скрипке! Бегом к начальнику лагеря. Одна нога тут, другая там! Считай, что ты установил рекорд по самому короткому пребыванию в пионерском лагере.

— Не больно-то хотелось, тем более под вашим руководством. Куда идтить, где начальник обретается?

Посланный в нужном направлении, он оставил гитару на парней, а сам неспешной походкой направился к самому главному начальству. На крыльце штабного здания стоял колоритный дядечка с комплекцией Вини-Пуха, то есть полная противоположность отцу Чиркова. Лысый толстячок опирался на перила и оглядывал вверенный ему лагерь мудрым взором графа Голенищева-Кутузова на Бородинском поле. Широко расставленные крестьянские руки крепко ухватили перила, так что всякому было ясно, он не держится за трубу поручня, он её держит. Да что труба, весь лагерь держится на планете именно благодаря его хватке.

— Здрасьте! Вы начальник лагеря? — Снизу вверх спросил Тимур, ничуть не смущаясь.

— Здрасьте и тебе! Ты Чирков? Имя есть?

— Тимур! А вас как звать?

— А чего меня звать? Вот он я! Николай Николаевич, запомнить несложно. Чего без галстука ходишь?

— Так я комсомолец уже, статус не позволяет как бы.

— Комсомолец? Очень хорошо. Но галстук придется носить, галстук мы тебе найдём. И вообще, поднимайся на крыльцо. А лучше пойдем-ка в кабинет, чего стоя беседовать, чай не кони мы с тобой.

Кабинет был откровенно маленький и несолидный. Впрочем, наверняка начальник лагеря должность непостоянная, а раз так, то кто станет вылизывать временное пристанище.

— Я вижу, парень ты умный, смелый и решительный. — Сразу приступил к серьёзному разговору начальник. — Мне как раз такой и нужен.

Тимур молчал, ломая стереотип бойкого подростка, своей позой и выражением лицом он показывал, что будет молчать и дальше, пока не ситуация прояснится. Если начальник лагеря ждал вопросы, он просчитался.

— Очень хорошо, что ты не возражаешь. Долг каждого комсомольца быть опорой партии в деле воспитания подрастающего поколения. У тебя в школе какая общественная нагрузка?

— Был знаменосцем дружины. А сейчас главный по борьбе с религиозным мракобесием.

— Спортсмен? — Кивком головы дядька обозначил акцент на спортивном костюме.

— Физкультурник.

— Очень хорошо! — Николай Николаевич так часто повторял это «очень хорошо», что впору было задуматься: у него всё так здорово в жизни или он себя так убеждает? — я думаю, что ты нам подойдешь.

— Куда и для чего?

— Понимаешь, Тимур, в этом году единомоментно из Москвы вывезено столько детей, что у нас наблюдаются небольшие кадровые сложности.

— Ага, я заметил.

— Воспитателей еле-еле наскребли, а тут вожатые заболели сразу двое. И не объединишь отряды, и так большие они в этом году. Короче, будешь вожатым. Отряд мы тебе подберем поспокойнее, считай это своим комсомольским поручением.

— Не-а.

— То есть как нет?

— Оплата, ответственность, проживание, инструктажи, обучение. Я могу долго перечислять, как нет. Вы деньги куда собрались девать за работу вожатого? Совсем забыл! У меня ж еще и рабочий день должен быть четырёхчасовой. А не это ваше поручение. КЗОТ, конституция, трудинспекция, Спортлото — все бдят.

— Слушай, а сколько тебе лет? У нас в лагере можно отдыхать максимум до пятнадцати лет.

— Мне четырнадцать.

— А послушать, так непохоже. Хорошо рассуждаешь, как взрослый. Сорок рублей.

— Восемьдесят. Слишком жирно будет полставки в карман класть. А то и больше. Вы, небось, проведете по ведомости мёртвую душу с высшим образованием, чтоб по верхней планке оформить.

— Ты не так понял, на руки получишь сорок, а остальное вычтут за питание. У нас персонал питается в столовой за свои деньги, коммунизм пока не наступил.

— Снова мимо! С меня за питание уже взяли, я по путевке приехал. И что с жильём?

— А что с жильём? — Сделал непонимающее лицо начальник.

— Жить мне где? Комнату дадите на одного или подселите к кому-то из вожатых?

— Я думал, ты с отрядом будешь жить в палате. — Начальник слегка растерялся от такого напора. Он собирался выдавать допуск к некоторым положенные вожатому удобствам и свободам, но не сразу как базовые, а в качестве поощрения за успехи.

— Нет уж, когда подопечные видят своего командира в быту, уходит флер его божественного происхождения. Какое там уважение, когда вожатый будет спать с малышнёй в оной палате! Хорошо, если спящего зубной пастой не намажут.

— Как с тобой тяжело разговаривать, Тимур.

— Я тогда пойду, а то все козырные койки в моем отряде займут.

— Стоять! Считай, договорились. И организуй, пожалуйста выгрузку и раздачу чемоданов. Расставьте их по отрядам, а потом вызывай их по одному. В смысле, по одному отряду, чтоб светопреставление не устроили.

— Сделаем, Николай Николаевич. И знаете что, совсем сопляков мне не давайте, возьму тех, кто в пятый класс пойдет осенью.

— Не рекомендую, весьма сложный возраст.

— Вот именно бандиты мне и нужны. У них столько энергии, если пустить в мирное русло, столько дров наломать можно будет!

— Ну тогда попробуем кинуть тебя на десятый отряд.

Возвращаясь к своим, ах нет, уже не к своим, а просто пацанам, Тимур думал, что ситуация какая-то нерядовая нарисовалась. Не уровне бреда ситуация — не бывает так! Ага, много чего не бывает, особенно постоянные выигрыши в лотерею. Может, очередное божественное вмешательство? А что, обещали же ему фарт, вот вам и пруха в лагере. Это как на зону заехать и сразу осесть на место библиотекаря. А у него даже не библиотекарская должность, а прямо актив. Выше бери, вертухаем поставили по причине нехватки персонала. Он сам не понимал, чего его потянуло на уголовную терминологию, может воздух лагерный так повлиял?

— О! Тимур вернулся! Ну как, из лагеря не выперли?

— Нет. Пока только из отряда.

— Да ладно! Это ты теперь и гитару заберешь. Жалко!

— А в какой тебя?

— В десятый на перевоспитание.

— Да ты заливаешь! Там же малышня. Народ, прикиньте, Тимура к пятиклашкам запулили!

— А понтов поначалу было, строил из себя невесть что! Тьфу! — Несложно было угадать, кто из пацанов первого отряда шипел этот текст, но Тимура это не задело ни разу.

— Погодите, парни, не галдите! Я выживу и там, обещаю! Сейчас я за другим пришёл.

— Что случилось?

— Короче, без нас им никак. Начальник лагеря просит. Не хухры-мухры, реально ПРОСИТ разгрузить машину. А то так и будем стоять около корпуса. Парни пошли к машине! И четырёх девушек прошу уже я, пойдемте поможете.

— Чего, чемоданы выгружать?

— Что вы, нет конечно! Будете контролировать получение вещей. Кроме вас такое доверить некому.