Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин
С концепцией попаданства я знаком, приходилось читать романы на эту тему. Впрочем, знаком и с исследованиями сумасшествия. Допускаю даже, что являюсь каким-то экспериментальным дублем сознания давно умершего человека, который некий любопытствующий индивид, занимающийся человеческими воскрешениями, решил забросить в детскую книжку. Я потëр переносицу, отмечая, что очков на носу у меня нет, и шёпотом пробормотал, внимательно вслушиваясь в звучание слов:
— Всё может быть на этом свете…
После того, как в самой демократической стране мира один претендент на президентское кресло в прямом эфире саблей отрубил голову другому претенденту, после чего получил пост главы государства при всеобщем демократическом одобрении избирателей, меня уже ничто не удивляет.
Живём все здесь и сейчас. Сумасшествие, попаданство или я вообще картинка в компьютерной игре, не важно. Мыслю, значит существую. И делать это буду, как я привык делать — на всю катушку. Что тут у нас? Англия, магия, Хогвартс? Почему бы и нет? Не самый плохой расклад. Если же есть какая-то особая цель у высшей сущности, полагаю, мне о ней сообщат. Ломать голову не имеет смысла.
Так, теперь доклад этой длинной магле, что моя тётя. Гм, как же её зовут? Цветочное, помню, какое-то имя. В голове крутится «донна Роза», но, определённо, это из другой истории. Ладно, по ходу пойму. Сидит на ступеньке, обнимает Дадлика, хлюпающего носом. Испортила пацана, глупая женщина:
— Тётя, в больницу позвонил. Травму описал, адрес сказал. Доктор к пострадавшему подъедет в течение полутора часов.
Сказал и прислушался к звучанию слов. Реально по-английски говорю, надо же. Тётка с неведомым цветочным именем зыркнула исподлобья и сделала смахивающее движение — мол, убирайся с глаз моих.
Она помогла моему двоюродному братцу подняться и увела вверх по лестнице. Ага, там его комната. В памяти возникла светлая дверь и как я, чуть приоткрыв, подглядывал, урывая куски фильмов, которые Дадли смотрел у себя в комнате. «Видосы», кассеты на видеомагнитофоне… Мужик с обгоревшим лицом и длинными когтями, Фредди Крюгер, ага…
О как! Похоже, память паренька мне доступна.
Вряд ли в голове Гарри было слово «пострадавший», это из моей собственной памяти. Хотя… а знал ли я на английском это слово?
Вообще-то вряд ли… В прошлой жизни речь понимал через пень колоду, да мог читать со словарём. Страницу в час. Когда же изобрели практически синхронный переводчик со всех языков, то и вовсе забросил. Так что непонятно, откуда слово взялось, но ладно, разберёмся постепенно.
И да, когда выслушал вежливое сообщение скорой помощи: «Ожидайте прибытия в течение полутора часов», был спокоен, как если бы для Гарри это было само собой разумеющимся. А вот собственным сознанием испытал шок. Не помню, как назывался городок, где жили Дурсли, хотя точно он располагался где-то в пригороде Лондона. Но полтора часа на скорую помощь!? Это удивило едва ли не сильнее, чем само попаданство, поскольку российскую скорую в те времена начинали ругать за медлительность уже через двадцать минут.
Насколько помню, у избранного со шрамом были какие-то нехилые проблемы с родственниками. Авторша давала расклады гнобящих зачем-то бедного главного героя родичей, по злобе своей какой-то мутной. Ну описывалось всё, как ребенок может воспринимать жизнь, не понимая причинно-следственных связей, видимо потому и зашла миллионам маленьких читателей.
Но без причины ничего не бывает. Стоит разобраться, что происходит на самом деле, как отношения можно наладить с кем угодно. Тем более я чëтко знаю, что здесь мне вот-вот исполнится десять лет. А значит, в запасе как минимум год до столкновений-противостояний, уготованных персонажу Роулинг. Если, конечно, меня впихнули ради интереса в книжку, где канон и всё такое.
А причины неприязни… взгляд уже третий раз остановился на сломанной ступеньке, и я поймал себя на том, что неудержимо-довольно поднимаются уголки губ в торжествующей усмешке. Похоже, ступенька не просто так сломалась.
Я вытащил обломок и с любопытством посмотрел на полуторадюймовую доску ступени (это без малого четыре сантиметра толщиной). Доска сломалась в аккурат по длинному сучку; ну да, возможно. А вот память подсказывает, как Гарри день за днём ковырял этот сучок гвоздём, мечтая о дне, когда тупой братец, что любит стряхивать на него пыль топотом по лестнице, провалится.
Довольно опасно ковырял, прямо, считай, над своей головой, но других сучковатых досок не было, так что этот коварный тип решил рискнуть в своей мести.
— Похоже, паренек, проблем ты Дурслям всё-таки доставлял реальных, — пробормотал я, и в подтверждение ощутил от тела волну гордости по этому поводу.
— А вот гордиться этим глупо.
На этот раз никакого отклика. Ну что ж, похоже, интеллектуальной части в этой голове не осталось, только память и реакции. Которые определённо надо будет скорректировать.
Досточка длиной ярд, девяносто один сантиметр по-нашему, сломалась наискось, древесина… Хрен знает, какого дерева. Рачительность у англичан вроде бы «в крови», но память молчит. Может, припрятать? Продать? Выкинуть? Ладно, я в шкурке ребенка, так что не будем мудрить с инициативой:
— Тётя! (Как же её зовут-то, цветочек эдакий!?) Что с дыркой на лестнице делать?
Женщина, что сидела на кровати, поглаживая голову прикрывшего глаза Дадли, который несколько преувеличенно постанывал, бросила на меня гневный взгляд. А я развёл руками:
— Доктора, когда придут, провалятся ещё. Дядя уставший приедет, ему ремонтировать на ночь глядя. Сделает плохо, да и скандалить будет.
Женщина подняла взгляд к потолку, типа «за что мне такое наказание», но глянула остро и добавила ехидно:
— Ну и конечно, мальчишка, тебе будет допоздна не заснуть. Не думай, что мне непонятен твой план!
Я хмыкнул, дёрнул плечом:
— Ну да, тётя, вас не проведёшь. Видите насквозь. И это, конечно, тоже.
Тётка как-то по-лошадиному фыркнула, каким-то образом вложив в звук презрение, негодование и злость, но словами обозначила вполне внятно:
— Джека Стоуна позови, он, насколько я знаю, столярничает. Будет артачиться — напомни, что за ним должок за то, что заехал на два ярда на мой цветник неделю назад. Думал, никто не заметит, а я всего лишь решила не заявлять в полицию.
В памяти сразу возник точно такой же домик на Тисовой аллее, но с номером семнадцать. Гараж с красными воротами… и большой синий валун, обложенный булыжниками с претензией на икебану. Да рядом несколько выложенных камнем круглых клумб, похожих на кострища древних людей, поросшие невзрачными цветочками. (Что тут за мода обходиться без заборов?)
— Будет сделано, мэм! — крикнул я и умчался на улицу.
Ишь ты, тётка-то по ходу в
