Гарем на шагоходе. Том 10 - Гриша Гремлинов

Поднялся, подошёл к ней и сел рядом. Взял её холодную руку в свою.

— Это не твоя вина, Лия. Слышишь? Ни капли. Ты такая же жертва в этой истории, как и все мы.

— Но я… чуть не стала их оружием! — она подняла на меня глаза, и в них стояли слёзы. — Если бы не вы… если бы не Кармилла…

— Но ведь не стала, — твёрдо сказал я. — Мы справились. Вместе.

— Ты винишь себя, — это был не вопрос, а утверждение. Она всегда чувствовала меня слишком хорошо. — Я вижу это в твоих глазах. Ты винишь себя за то, что со мной это случилось.

Я отвёл взгляд. Она совершенно права. Я винил себя. Винил за то, что бросил её в Лиходаре. За то, что не смог защитить. За то, что моя война, мои враги дотянулись до неё и использовали её, как пешку. Эта вина сидела во мне, как заноза, острая и болезненная.

— Я должен был находиться рядом, — глухо произнёс я. — И не должен был оставлять тебя.

— Ты сделал это, чтобы защитить меня, — тихо сказала она. — Я знаю. Я всегда знала. Ты думал, что так будет лучше.

Она придвинулась ближе, её плечо коснулось моего. От неё пахло чем-то свежим, цветочным, как от луга после летнего дождя.

— Волк, посмотри на меня.

Я повернул голову. Она смотрела мне прямо в глаза, и в её взгляде больше не было страха. Только бесконечная нежность и… прощение.

— Я не виню тебя, — прошептала она. — Ни в чём. Я всё понимаю. И я прощаю тебя. За всё. За то, что оставил. За то, что собрал себе этот… цветник. За всё.

Её слова, тихие и простые, подействовали на меня, как самое сильное обезболивающее. Камень, который лежал у меня на душе, кажется, треснул, а потом и вовсе рассыпался в пыль.

Она простила меня. Я даже не подозревал, что нуждаюсь в этом.

Её лицо было так близко. Её губы, чуть приоткрытые, манили, обещали забвение и покой. Я не смог сдержаться. Наклонился и поцеловал её.

Это был не тот яростный, голодный поцелуй, который случился у нас при встрече. Этот был другим. Нежным, трепетным, полным невысказанных слов и долгой разлуки. Он был как возвращение домой после долгого, изнурительного похода.

Она ответила мне сразу, её губы были мягкими и податливыми. Её рука легла мне на затылок, пальцы зарылись в волосах, притягивая ближе. Поцелуй становился глубже, настойчивее. Я забыл обо всём: об усталости, о Магнусе, о войне. Остался только этот поцелуй, только она.

Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, тяжело дыша, я понял, что одного поцелуя мне мало. Мне нужна она вся.

Я снова поцеловал её, но на этот раз жарче, мои руки обхватили её талию, прижимая к себе. Она тихо застонала мне в губы, и я почувствовал, как её тело отвечает, как оно плавится в моих руках.

Мои пальцы нашли застёжку на её халате. Одно движение, и он соскользнул с её плеч. Я подхватил её на руки, не прерывая поцелуя, и понёс к кровати. Опустил её на мягкое покрывало и навис сверху, глядя в её сияющие, как два солнца, глаза.

— Я скучал, — прошептал я.

— Я знаю, — выдохнула она и притянула меня для нового, ещё более глубокого поцелуя.

Одежда исчезала сама собой, словно была досадным недоразумением, мешающим нашему единению. Мои руки исследовали её тело, заново запоминая каждый изгиб, каждую ложбинку. Её кожа была гладкой, упругой и невероятно тёплой. И она светилась. С каждой моей лаской, с каждым поцелуем её внутреннее сияние становилось всё ярче, заливая каюту мягким, изумрудным светом.

Я целовал её шею, ключицы, грудь.

Когда мы стали одним целым, мир вокруг перестал существовать. Это было как возвращение. Как будто недостающий фрагмент моей души встал на своё место. Её тело приняло меня так, будто мы никогда и не расставались.

Каждое движение дарило блаженство. Я двигался медленно, смакуя каждое мгновение, каждую секунду этого невероятного единения. Её бёдра двигались в такт моим, подстраиваясь и увлекая в бездну наслаждения.

Она выгибалась подо мной, её стоны становились всё громче. Её сияние становилось ярче, интенсивнее. Сначала оно было мягким, как свет луны. Потом стало ярким, как пламя изумрудного костра. А затем… затем оно начало пульсировать в такт нашему единому ритму, в такт биению наших сердец.

— Волк… — прошептала она, её голос сорвался. — Я… сейчас…

Я почувствовал, как её тело напряглось, как волна наслаждения прокатилась по ней, передаваясь мне. Её сияние достигло своего пика. И в этот момент произошёл взрыв. Не метафорический. Настоящий. Взрыв света.

Яркая, ослепительная, абсолютно белая вспышка, которая ударила мне по глазам даже сквозь закрытые веки. На мгновение я ослеп, потерял ориентацию в пространстве, и оглох от её пронзительного, счастливого вопля.

Эта вспышка, этот свет, это ощущение её экстаза, прокатившегося по моему телу электрическим разрядом, заставило меня потерять контроль. Мой собственный пик прогремел с силой извержения вулкана. Я чувствовал, как всё напряжение и боль уходят, растворяясь в её сиянии, смешиваясь с её светом и исчезая.

Когда пелена перед глазами начала рассеиваться, я рухнул на неё, тяжело дыша. Каюта всё ещё была залита мягким, затухающим изумрудным светом. Лия лежала подо мной, её грудь тяжело вздымалась, на губах играла блаженная, умиротворённая улыбка, а по щекам текли слёзы. Слёзы счастья.

Пусть завтра снова будет война, снова будут враги и проблемы. Но сегодня, сейчас, в этой каюте, в объятиях этой светящейся женщины, я нашёл свой покой. Свой личный, персональный рай.

Глава 2

Демонстрация силы

С нашего знакомства с Кощеем прошло два дня.

И вот я, облачённый в свой лучший похоронный костюм (то есть в обычный, но с мыслью о похоронах Магнуса), отправился на выставку инновационной техники.

Главным событием, ради которого здесь собрался весь цвет бизнеса, была демонстрация нового летательного аппарата от корпорации «Меха».

И так уж вышло, что после недавних финансовых манипуляций у меня тоже имеется пакет акций этой самой «Мехи». Даже смешно.

Так что я здесь не просто по личному приглашению Магнуса, которое он прислал в качестве изощрённой насмешки, а на полных правах.

Акционер. Звучит