Орден во всю спину 4 - Константин Владимирович Ежов
Ученики переглянулись и замолкли. В голосе одной девчонки дрогнули слёзы:
– Спасибо, учитель…. Но ведь вы не обязаны…. Мы больше не в школе.
– Что за глупости? – оборвала её Ульяна и чуть повысила голос, будто отрезала ножом. – Я ваш учитель. А значит, моя обязанность – довести вас живыми до Крепости. И не спорить!
– Учитель… я скучаю по дому, – пискнул мальчишка, теребя в руках край куртки.
– А я по маме с папой, – хлюпнула носом девочка. – Интересно, где они теперь…
И тут будто прорвало плотину. Сначала один всхлип, потом второй – и вскоре вся кучка ребят плакала, как маленькие. Слёзы текли, смешиваясь с сажей на щеках, дыхание сбивалось, и в ночи стоял этот вязкий, жалобный хор.
Плач заразителен. И вскоре разревелись и другие беглецы, взрослые мужики и женщины, которые до этого сдерживались. Горе вырвалось наружу. Люди рыдали о том, что потеряли: дома, родных, привычную жизнь. Всё осталось там, в мёртвой крепости.
Только Ярослав со своей компанией сидели чуть поодаль, ошарашенные этой коллективной истерикой. Лёха наклонился к брату, смиренно спросив:
– Слушай, а нам тоже, что ли, плакать надо?
– Да ну, – Ярослав покачал головой и тихо пробормотал. – Нам не обязательно.
И тут из темноты донёсся топот – сначала гулкий, как будто кто-то торопливо сбегал по мостовой, а потом стали различимы голоса.
– Смотрите! – вдруг раздалось, и в ночи эхом прокатился взволнованный крик. – Там отблески огня! Значит, там выжившие!
Ярослав поднял голову и увидел, как к ним мчится молодой парень, а за ним – десятки фигур. Он был взъерошен, но счастлив, глаза горели. Парень махал руками и радостно выкрикивал:
– Видите, я же говорил! Я обещал привести вас к людям, вот!
Ярослав нахмурился. Конечно, это тоже были беглецы из 334-й крепости. Но почему они только сейчас догнали остальных?
Когда группа ввалились к кострам, кто-то удивлённо спросил:
– Вы тоже из крепости? Но ведь сзади нас уже рой жуков преградил путь! Как вы вообще выбрались?
– Всё благодаря Чудилу, – ответили ему. – Он нам дорогу расчистил. Да, он сверх!
Молодой парень, тот самый Чудило, расправил плечи и громко заявил, сияя от гордости:
– Это мой долг! Великий Мудрец, Равный Небу, сокрушит всякую нечисть и защитит народ!
Его слова прозвучали так пафосно, что Ярослав чуть не прыснул. Но толпа глядела на парня с восхищением, словно перед ними и правда стоял герой из старых легенд. Ярослав Косой недоумённо почесал затылок.
"Какого чёрта?.."
Он пригляделся внимательнее к одежде этого новоявленного героя – и глаза у него полезли на лоб. На парне красовалась полосатая сине-белая роба, а прямо на груди красными буквами было выведено: "Крепость 334. Психиатрическая больница № 3".
"Да ну! Этот тип – псих?.."
Имя "Великий Мудрец, Равный Небу" Ярослав уже когда-то слышал. В школе ещё, помнится, хранился потрёпанный томик "Путешествия на Запад". Ученикам разрешали брать его домой, пока не угробят. В старом трактире, что работал до запрета алкоголя, местный рассказчик любил пересказывать оттуда истории: про царя обезьян, как тот в Небесных чертогах чинил кавардак, или же про полководца из "Троецарствия", который семь раз бросался на войско генерала, вырывая младенца из самой пасти смерти.
Учитель не раз говорил, что эти книги – "четыре великих романа", настоящее сокровище китайской культуры. Были ещё "Сон в красном тереме" и "Речные заводи". Но рассказчик никогда первый не пересказывал – мол, не тот размах, скучно.
Ярослав вспоминал, как ещё мальчишкой таскал с собой Лёшку, и они вдвоём слушали эти сказания, затаив дыхание. Но потом, когда спиртное запретили, трактир закрылся, а рассказчик исчез, как вода в песоке. Сказки кончились, жизнь стала серой.
Тут кто-то рядом шепнул другому:
– Слышь, он ведь из дурки сбежал? Кажись, как раз той самой, в которую люди Потанина поймали его год назад.
– Может, так оно и есть, – ответил другой. – Он же сверх, посох прямо из воздуха вызывать умеет. Сила в нём огромная, только башку перекосило – мнит себя перевоплощением Великого Мудреца. Правда это или нет – хрен разберёшь.
Обычного психа все бы давно гнали палками. Но к сверхам отношение другое – страх и уважение, как к огню. Потому и слушали Чудило, кто с недоумением, кто с суеверной верой. Ярослав с интересом приглядывался к нему. Любая зацепка о сверхах для него была важна. Но внезапно взгляд Чудилы скользнул по толпе и остановился на нём. В глазах того вспыхнул безумный восторг.
– Дорогу! Прочь! – заорал Чудило, распихивая людей, и ринулся к Ярославу.
У Ярослава внутри нехорошо кольнуло.
Лёха шепнул ему в ухо:
– Брат, ты его знаешь?
– Да ни в жисть! – выдохнул Ярослав, ошарашенный.
И вот Чудило уже стоит перед ним, глаза горят, будто видел пророка.
– Учитель! – выпалил он на весь лагерь.
"Чего, мать его?!" – только и смог подумать Ярослав.
А Чудило обернулся к своей группе и громогласно заявил:
– Всё, я нашёл наставника! Сами дальше справляйтесь. А я отправлюсь с ним в Западный Рай за буддийскими писаниями!
Толпа застыла, вытаращив глаза. Словно бы сразу с неба свалилась новая глава "Путешествия на Запад".
Старик Ван, стоявший неподалёку, захохотал так, что едва не захлебнулся. Он и сам не понял сути, но вид ошарашенного Ярослава развеселил его до слёз.
И тут Чудило повернулся к нему и рявкнул:
– Эй, Пигси, чего ржёшь?!
Хохот Вана мигом оборвался, будто ему кто глотку зажал.
А Чудило уже ткнул пальцем в Даунa, стоявшего чуть поодаль, и с сияющей улыбкой произнёс:
– Ша Сэн, и ты здесь? Замечательно!
Даун стоял как громом поражённый. Мысли в голове метались, будто пчёлы в улье. Ему казалось, что почва уходит из-под ног: ещё вчера он был сыном своего отца, чувствовал себя частью семьи, а теперь вдруг – какой-то нелепый оборот судьбы – их связь словно перекроилась. Вместо отца и сына они оказались "коллегами-учениками", напарниками по нелепому паломничеству, которое им навязывал этот сумасшедший Чудило.
"Что за чёрт?.. – Ярослав ощутил странную пустоту внутри, будто его сердце сжали холодные пальцы. – Мне теперь правда в Западный Рай за писаниями тащиться?!"
Мысль эта звучала абсурдно, нелепо, но, чем дольше он
