Хейтер из рода Стужевых, том 3 - Зигмунд Крафт

Татьяна осталась сидеть, её взгляд был устремлён в окно, но мысли бродили где-то далеко. Она получила оплату и временное отступление. Но графиня знала — в этой игре паузы никогда не бывают долгими. Она будет в деле до самого конца, пока граф Озёрский, наконец, не займёт пост ректора.

Воздух в помещении был спёртым и наполненным запахами дешёвого табака, пыли и чего-то едкого, вроде чистящего средства. Я сидел на жёстком деревянном стуле, а напротив, за пустым столом, расположился следователь — тощий костлявый мужчина с пронзительным взглядом и вечно поджатыми губами. При первом быстром взгляде на него на ум приходила смерть с косой, настолько он походил на ходячий скелет.

Это был капитан Чёрный Борис Сергеевич, дворянин. Назначен следователем по моему делу. На его форменном пиджаке красовалась нашивка мастера одной звезды.

Меня сразу насторожило, что для простого опроса пострадавшего по факту кражи выбрали именно допросную, а не кабинет. Это был явный сигнал о чём-то нехорошем.

— Итак, барон Стужев, — следователь положил перед собой пустую папку. — Давайте ещё раз, с самого начала. Вы утверждаете, что из вашей комнаты в общежитии пропала крупная сумма денег. Назовите цифру ещё раз.

— Сто двадцать семь тысяч пятьсот двадцать рублей, — чётко повторил я, чувствуя, как внутри всё сжимается от негодования.

— Сто двадцать семь тысяч, — он протянул слова, будто пробуя их на вкус, и усмехнулся. — Очень… солидная сумма для студента. Даже для барона. Мы проверили переводы от главы вашего рода, Платона Борисовича Стужева. Они скромные, на текущие расходы. Откуда же у вас взялись такие средства?

В его тоне сквозила откровенная насмешка. Я прикрыл глаза, сдерживаясь. Пламя свечи просилось наружу, питаемое моим гневом. Но вместо этого весь запал я направил в чёрную дыру своего источника. Такая микро-медитация помогла отпустить эмоции и успокоиться. Но это заняло время, и Чёрный стал щёлкать пальцами:

— Стужев? Вы ещё здесь, со мной?

— Я заработал их сам, — сказал я, открыв глаза и стараясь держать голос ровным. — На дуэлях. За победы и откупы.

— На дуэлях, — Чёрный кивнул, делая вид, что записывает, хотя ручка даже не коснулась бумаги. — Понимаю. То есть, если верить вашим словам, вы жили впроголодь, экономили на всём, даже на услугах прислуги, чтобы скопить этот капитал? Однако ваши служанки в поместье уверяют, что вы им всегда исправно платили. Да и записи о расходах соответствуют поступлениям от вашего батюшки. Странное противоречие, не находите?

«Вот же жук», — пронеслось у меня в голове. Он даже служанок допросил. А что со студентами, интересно? Он вообще искал вора или только в Козлов катался?

То есть, он потратил больше недели не на то, чтобы найти воров, а чтобы поймать меня на лжи? Это что за бред? Я бы даже посмеялся, если бы не был сам участником этого абсурда.

Я видел следователя и его тактику насквозь — запугать, запутать, заставить усомниться в собственных словах. Он хочет, чтобы я вышел отсюда виноватым во всём: и в краже, и во лжи, и в том, что отвлекаю полицию от «настоящих» дел.

«Ленивые мрази», — мысленно выругался я. Им проще обвинить жертву, чем работать. Академия тут же надавила, чтобы замять скандал. Нельзя же признать, что их неприступная крепость с картами-ключами и сигнализацией — дырявое решето. Проще списать всё на фантазию ветреного студента.

— Никакого противоречия нет, — я посмотрел ему прямо в глаза, чувствуя леденящее спокойствие. Мой гнев всё ещё утекал в дыру источника. — Я не жил впроголодь. Я зарабатывал больше, чем тратил. Я могу предоставить список всех, кто платил мне за последние месяцы. Их показания подтвердят мои слова.

Чёрный откинулся на спинку стула, сложив руки на груди.

— Список? Это, конечно, интересно. Но, понимаете, господин Стужев, бездоказательные заявления… Деньги-то безналичные? Или наличные?

— Наличные, разумеется.

— Ага, — он многозначительно хмыкнул. — То есть, никакого следа. Удобно. Очень удобно.

Он явно намекал, что денег не существовало в принципе. Что это какая-то моя выдумка. Ему плевать на правду, его задача — поскорее закрыть дело. А самый простой способ — объявить его надуманным.

— Борис Сергеевич, — я сказал, и в моём голосе прозвучала спокойная уверенность. — Мою комнату прошерстили. Вещи перевернули. Это факт. Вы можете опросить моего соседа, Василия Снежнова. Или считаете, что и его украденные деньги — выдумка? Я не прошу вас найти наши деньги за один день. Я прошу начать расследование. Проверить записи с камер, опросить студентов, которые могли что-то видеть рано утром.

Чёрный вздохнул с видом человека, которого отвлекают от важных дел.

— Мы сделаем всё, что положено по регламенту, молодой человек. Но вы должны понимать, что без каких-либо зацепок… — он развёл руками. — Вам стоит быть реалистичнее. Может, вы просто ошиблись в подсчётах? Или… деньги были потрачены на что-то другое?

— Вы обвиняете аристократа во лжи? — усмехнулся я. — Сильное заявление. Мне уже готовить иск по поводу клеветы?

Он недовольно поморщился, но с видом человека, что пытается быть вежливым с глупым ребёнком.

— Господин Стужев, давайте вы не будете торопить события и выдумывать лишнего? Я лишь исполняю свою работу.

— Тогда давайте вы тоже не будете выдумывать лишних фактов, не относящихся к делу? Там было сто двадцать семь тысяч пятьсот двадцать рублей, всё в бумажных купюрах, без монет. Сколько и какого номинала, уже сказать не могу. Все мои слова вы можете легко проверить, опросив студентов. Чего, прошу заметить, вы не сделали. Но я не буду говорить вам, как работать, а вы в знак солидарности не станете сомневаться в моих математических способностях. Надеюсь, мы договорились?

— И всё же, может, вы ещё раз подумаете, сколько было в тайнике денег? Может, вы их куда-то переложили накануне?

Я понял, что дальше этот разговор бессмыслен. Он уже всё для себя решил. Медленно поднявшись, я поправил свой пиджак и расстёгнутое пальто.

— Я дал все показания, которые могу. Если у вас больше нет ко мне вопросов, я пойду.

Чёрный не стал меня останавливать, лишь пожал плечами и протянул расписку-пропуск. Я вышел из комнаты,