Хейтер из рода Стужевых, том 3 - Зигмунд Крафт

Я хотел было вновь отступить, видя безуспешность своих атак, но не успел. Мужчина достал из-за спины правую руку и взмахнул буквально одним пальцем в сторону моих ног.

Парадоксально, но удар пришёлся не по голени или ступне, как я рассчитывал, а будто снизу в сами ступни — меня буквально подбросило вверх, будто на батуте!

Я тут же потерял равновесие и упал на спину. Незамедлительно откатился подальше и вскочил на ноги.

— Молодец, — одобрительно кивнул Антон Александрович. — Сразу ушёл от возможного последующего удара.

Спасибо за похвалу, конечно, но… Как вообще такого монстра можно победить⁈ Это нечестно!

Злость начала охватывать меня, что давало ещё немного топлива. Хватит на полноценную мощную атаку. Хоть я и понимал, что это совершенно ни к чему не приведёт. Ведь Плетнёв, по сути, даже одной нормальной атаки не произвёл, а я уже в тупике.

Отправив два отвлекающих файербола в мужчину, я быстро сблизился с ним. На этот раз каждый мой удар сопровождался струёй пламени сантиметров на сорок. Стихия в таких условиях даже, скорее, не поглощалась, а улетала в стороны.

Так же каждому удару я придавал ускорение, но ощущал лёгкую пружинную отдачу. А старик при этом даже не напрягся. Лишь лёгкое недоумение отразилось на его лице.

Когда энергии осталось на донышке, а внутреннее солнце было готово вновь схлопнуться, я постарался отступить. Но куда мне против такого монстра!

Не успел и шага назад сделать, как мужчина взмахнул рукой и буквально одним пальцем коснулся нескольких точек на моей голове. Я ничего не почувствовал вначале, лишь, отступив, стал шататься, как пьяный, а перед глазами всё плыло. Те крохи энергии, что были во мне, моментально улетучились, а концентрация пропала.

Поняв, что устоять ровно не смогу, сел на ноги, приложив руку к голове.

— Очень интересно, — хмыкнул Плетнёв и повернулся к Холодову.

Я так же покосился на него. Старик явно был взволнован и прятал глаза, словно провинившийся школьник.

— Мне ведь не показалось, — продолжил с усмешкой Антон Александрович, — что твой подопечный обучен медитации эмоций? Так ещё и использует в качестве основы гнев?

— Я не понимаю, о чём ты, — виновато ответил мой наставник.

Непривычно было видеть его таким. Собственно, мне самому стало очень страшно как за себя, так и за учителя. У него ведь не будет проблем из-за этого?

Старики ушли общаться в кабинет, я же поднялся к себе в комнату, изнывать от неопределённости.

Благо, Плетнёв оказался дядькой справедливым и понимающим. Он провёл со мной беседу и проверил технику, после чего одобрил использование и даже дал рекомендации, за что я был ему очень благодарен.

— Ты талант, Алексей, — устало сказал он. — Незачем топить неогранённый алмаз, надо лишь немного обтесать, чтобы засверкал новыми гранями. Ты хороший парень, я в тебя верю.

Он похлопал меня по плечу, отчего я ощутил вдохновляющий прилив благодарности.

Интерлюдия

Элитное кафе в центре Тамбова было почти пустым в этот субботний утренний час. За столиком у окна сидели Татьяна Рожинова и Светлана Водянова. Между ними стояли чашки с недопитым капучино, а разговор вёлся тихими, кратким фразами.

— Я до сих пор не понимаю логики, — Светлана с лёгким раздражением помешала ложечкой пенку в своей чашке. — Зачем было красть? Огнев всегда решал вопросы в лоб. Вызвать на дуэль, унизить публично — это в его духе. Воровство — это так… Мелко и рискованно.

Она пожала плечами и отпила крохотный глоток.

— Неудобно, — констатировала Татьяна, её взгляд был холодным и ясным. Она держала спину идеально прямо, чувствуя себя хозяйкой положения. — У Огневых серьёзные связи в полиции. А в этом деле нет ни свидетелей, ни зацепок. Искать вора — гиблое дело. Совершенно бесперспективное.

— Именно, — кивнула Светлана, и в её голосе прозвучала досада. — Но меня беспокоит не это, а его поведение. Он всегда был груб, прямолинеен и за словом в карман не лез. На первом курсе он провёл полтора десятка дуэлей, и все — ради унижения. А сейчас… Его будто подменили. Он избегает прямого конфликта не только со Стужевым.

— Под его нерешительностью скрывается нечто большее, — Татьяна тоже сделала небольшой глоток кофе, её движения были выверенными и спокойными, элегантными. — Я подробно поговорила с Глебом. Вся мотивация Огнева упирается в одного человека — его отца. И этот страх не просто сильный. Он патологический.

Светлана пренебрежительно махнула рукой, сморщив ненадолго носик.

— У всех строгие отцы. Это не объясняет такой радикальной смены поведения.

— Это не просто «строгость», — парировала Татьяна, и её голос приобрёл металлический оттенок. — Это что-то, что происходит за закрытыми дверями их особняка. Что-то, что заставляет Михаила бояться разочаровать отца до дрожи в коленях. Он не страшится проиграть дуэль или нагрубить кому-то. Его пугают последствия этого проигрыша дома. Вот что выбило у него почву из-под ног.

Она отставила чашку и посмотрела на Светлану с лёгким вызовом.

— Похоже, спровоцировать его на открытые действия не удастся. Во всяком случае, старыми методами.

Светлана задумалась, её пальцы замерли на ручке чашки. Она внимательно изучила Татьяну, будто заново её оценивая.

— Ты очень проницательна, Татьяна, — медленно произнесла она спустя почти минуту молчания. — Если сложить все детали вместе, эта версия звучит… убедительно.

Она замолчала на мгновение, в её глазах зажглась искра новой идеи.

— У меня появилась мысль. Её нужно проверить, но… Это может занять время.

Светлана открыла свою сумку, достала оттуда увесистый, плотный конверт и бесшумно положила его на стол, пододвинув к Татьяне.

— Благодарю за сотрудничество и предоставленную информацию. Она была чрезвычайно полезна.

Татьяна, не глядя, убрала конверт в свою собственную сумку. Её лицо не выразило ни малейшей эмоции.

— В случае необходимости я с тобой свяжусь, — добавила Светлана, её тон стал подчёркнуто вежливым, почти церемонным. Она ясно давала понять, что на данный момент их деловые отношения приостановлены.

— Я всегда готова к продуктивному диалогу, — с лёгкой, холодной улыбкой ответила Татьяна.

Светлана кивнула, оставила на столе деньги для оплаты