Эльф из Скайрима - Герр Штайн
Слишком кровожадной они были расой.
К тому же идеалисты любили показную честность и праведность, и для них барон Гимар представал верным защитником людей от нападок зеленокожих тварюг.
Тот, кто ценой всего своего имущества решил положить конец их угрозе!
Что, разумеется, было не так. Барон вообще откровенно сомневался, что такие люди достигают хоть какого-то положения в обществе. Слишком они… Наивны.
Впрочем… Иронично, но Фульвер больше рассчитывал на бывших имперцев, нежели на воинов собственного дома и уж тем более нанятого сброда. Многие считают эту профессию в чём-то романтичной, но на деле все сильные воины идут не рисковать жизнью ради денег, а остепеняются у аристократов или торговцев, наслаждаясь спокойной в целом жизнью… Ведь порой потенциальных врагов их хозяев отпугивает сам факт наличия охраны, отчего такой выход для поднявшегося в силе и навыках воина или даже всё того же наёмника — всё ещё наилучший.
В конце-концов, будучи охранником легче завести семью и продолжить свой род, даже не аристократический.
Но главным приобретением Гимар считал Агония Валиксуса. Одного из потомков легендарной семьи легионеров, настолько же известной среди имперцев, как и семья Тарн, известная своими политиками, царедворцами и магами.
Сам барон же не считал себя хоть сколько-то выдающимся военным тактиком и стратегом. Ему, наследнику и позднее главе опустившегося практически до дна дома было более важно понимание всех политических перипетий, которые всякие буржуа зовут интригами, а крестьяне — делами благородных людей.
Оттого Агоний был прекрасным кандидатом на роль главы армии, бывший легат всё-таки. Раньше срока вышедший в отставку за счёт славы своей семьи, дабы не сражаться в итоге с другими легионерами. Идеалистичное решение, ведь в смутные времена достойный военачальник всегда может возвыситься.
Собственно, поэтому же барон скрывал его личность от всех и вся, давая аристократам возможность злорадствовать, мол, он всё поставил на кон, и в итоге не победит из-за отсутствия хорошего командира. Собственно, поэтому ему и позволили собрать так много войск в попытке вновь вернуть семье статус герцогов.
Ведь никто не против окончательного падения рода Гимаров.
— Если хотите знать моё мнение барон — за исключением пусть и дезертировавших, но всё-таки легионеров, остальное ваше воинство — полный сброд. — почти полный старик, Валиксус мог много себе позволить в разговоре за счёт того, что ему было уже нечего терять. Да и говорил он лишь по делу, что тоже смиряло барона с его манерой общения. — Зачем вообще нужно это преступное отребье, именующее себя наёмниками…
— Империя не имеет особого опыта использования этого сброда, сиё верно. — с лёгкой снисходительностью кивнул барон, косясь на приметную парочку из рыцаря в белоснежных доспехах и его спутника-воина с просто таки огромным мечом. — Но именно они ради своих денег послужат пушечным мясом. Чем больше которого умрёт, тем меньше нам в итоге придётся платить. Двойной профит, как любят говорить снежные эльфы.
— Белые слишком много оценивают выгодой, а не иными, более важными для человека понятиями… О Стендарр… — покачал головой старик, дёргая свои бакенбарды. — Ну да… Ладно. Лучше уж под яростным напором орков сначала погибнет наёмничий сброд, а затем уж уставших зеленокожих уничтожат настоящие воины.
— Вот на этом мы и порешаем, легат. — пришпорив коня, барон двинулся вперёд своей армии, готовой вот-вот выступить в последний марш до самого Орсиниума, состоящего из нескольких больших деревень и огромного города.
Фульвер считал себя достаточно харизматичным человеком, так что решил произнести речь перед людьми и представителями иных рас. Вон, за возможность поживиться с гоблинских шаманов присоединились даже высокомерные альтмеры-Дирении.
Следующие несколько минут барон громко надрывал горло, впрочем не перебарщивая с размером речи, чтобы народ банально не посчитал его пустопорожним болтуном.
По задумке каждый должен был найти в его словах что-то близкое к своему сердцу. Дезертиры-легионеры — взывание к защите людей и собственной чести, для людей рода — намёки на возвышение после победы, для наёмников ориентиром должна была послужить большая награда… Ну и для совершенно всех было близко разграбление довольно богатого и единственного города орков во всём Тамриэле.
Убедившись, что народ более-менее его слушал и кое-как, но воспрянул духом, барон удовлетворённо кивнул.
…Вот, на горизонте и появился город орков… Которые, к счастью, не стали ждать его за крепкими и высокими городскими стенами. Барон был образован и прекрасно помнил, сколько длилась предыдущая осада Орсиниума и что закончилась она лишь благодаря какой-то великой магии неизвестного, создавшей ощутимые прорешены в городских стенах.
А эти, судя по всему, почти не уступают тем, что были множество сотен тому лет назад.
Фульвер вздохнул, и сильнее сжав поводья, кивнул бывшему легату и тот сразу же поскакал раздавать распоряжения.
Первыми ударили маги. Без особого эффекта, однако так они не задевали масштабными заклинаниями собственные войска и кое-какую, но собирали жатву с орочьих рядов, слишком напрягающих выставленное вперёд отребье. Теперь же, увидев какие-никакие но крики и поражение орков, он должны куда меньше задумываться о побеге прям вот щас. А вот потом, когда начнётся сражение… Будет поздно. А ежели кто-то всё-таки сможет и его не поймают конные разъезды парами вокруг места будущей битвы… Тот просто не получит никаких денег.
И вот, море хлестнувших существ сошлись в битве, организовывая более-менее построенное наёмничье пушечное мясо, из которого активно и успешно выживали лишь те, кто находился с белым рыцарем в изящном латном доспехе и огромном воине, которым своим мечом буквально откидывал всякого зеленокожего.
Нахмурившись, барон ощутил странные магические колебания в воздухе. Слишком сильные, чтобы принадлежать орочьим шаманам — может быть аристократ и не был сильным магом, но всё-таки им был как и большинство представителей его народа.
Впрочем, источник этих самых колебаний пока себя не проявил, и бретонская армия раз за раз сходилась в бою с орочьей.
И она была столь же разнородной, которую вёл в бой сам барон. Впереди у орков сражались самые дикие берсерки и молодежь, на которых даже доспехов не было. Их натиск принялись ценой своих жизней сдерживать наёмники, но это их дело — умирать за деньги. Так что на этот счёт совесть Фульвера молчала.
И только когда наёмники понесли достаточные потери, вступили в бой бывшие легионеры и бретонские рыцари, за счёт дисциплины и личной силы начавшие давить сначала на молодёжь и берсерков, месте с остатками наёмников додавих
