Сто грамм за Поттера - Мансур Шабаев
Ан, нет! Просто неимоверно тянет попринимать во всём этом деятельное участие. Набить физиономию и распинать задницу недоумкам магам, Волдику, а особенно одному дедульнику, косящему под престарелого растаманца.
Наверное, всё это от врождённого чувства справедливости, или от врождённого идиотизма.
Это, скорее всего, Гаррикова планида так на меня действует.
Как бы то ни было, с книгой вопрос решился довольно просто. Мы с леди Блэк посмеялись над незадачливым воришкой (как он умер, я рассказывать не стал), посетовали на падение нравов, похвалили Кричера за радение по поводу хозяйского добра. И закончили на этом.
И у меня, и у неё были вопросы более сложные, и более насущные.
Вальпургу, например, интересовало, почему я до сих пор не посетил Гринготс, и не принял на себя управление активами Поттеров и Блэков.
На моё предположение, что сделай я это и об этом тут же узнает Дамблдор, мне ответили, что вовсе не обязательно.
В её время, например, отношения между магом и Гринготсом, касались только их двоих. И права вмешиваться в эти отношения никто не имел.
— Уважаемая тётя. Вы забываете, что мне всего восемь, и даже девять будет только через месяц. Кто со мной свяжется. Какой Гринготс? Какие им резоны? Если придётся выбирать между сиротой — полукровкой и великим светлым, прости господи, магом — как Вы думаете, кого они выберут?
Так что говорить о вступлении, в какие либо права, рано. А вот получить квалифицированную консультацию я бы не отказался. У самого накопилось немало вопросов.
Но и просто так прийти в Гринготс я тоже не могу. Прямого портала у меня нет, а идти через «Дырявый котёл», так проще в газету объявление дать. Хотя конечно можно воспользоваться помощью Йозефа, но мы как бы в ссоре. По крайней мере, после нашего последнего общения я его ещё не видел.
Если Гилденстерн проявится, обязательно попрошу его помочь с банком, но это если проявится. А то уж очень бледной у него была физиономия при нашем расставании.
И кстати, а ведь у меня через месяц день рождения. Надо что-то замутить. Например, шашлыки на Змеиной горке. Позвать, правда, некого.
Хотя я бы, например, пригласил Йозефа и Фергюссона. Гилденстерн какой — никакой корефан, а Фергюссон мне просто симпатичен.
Но это ещё через месяц. А пока займёмся делами нашими скорбными. Подобьём балансик.
Я здесь уже почти год. Отношения с родственничками налажены, правда, карательными методами. Определённые успехи на ниве магичения присутствуют. Дамблдору пока не запалился. Кое-какие связи приобрёл.
В обыкновенной школе тоже всё неплохо. Я конечно не душа коллектива, но отношение ко мне вполне благожелательное. С ровесниками дружу, со старшими не конфликтую. Дадлик и компания не отсвечивают.
Короче, в девятилетие вступаем твёрдо, полные надежд и свершений.
Ничто так не облагораживает человека как общение с братьями нашими меньшими. В этом смысле я могу быть примером. Потому, что только с меньшими и общаюсь. Большие сидят по комнатам и выходят только по нужде, покушать и на работу.
Опять трещит дровами камин, распространяя вокруг блаженное тепло. Опять я на диване в гостиной, с книгой по истории магических родов. Вокруг меня всё моё семейство: боа на коврике у огня, Бэзил рядом развалился на полдивана, ВВП чистит клюв об то, что когда-то было телевизором. Идиллия. Просто ощущаю себя Робинзоном Кукурузо.
С нами нет только СсШшурика. Змеюк на втором этаже, у дверей Верноновой комнаты, ждет, когда кто нибудь из Дурслей потеряет бдительность и в неурочное время выйдет в коридор. Скотч и ковёр он им никогда не забудет.
Когда уже собрался идти спать, в окно постучали. Невзрачная серая сова, ловко увильнула от Бэзила и кинула мне письмо.
«Уважаемый мистер Г.Д. Поттер. Приглашаем вас посетить наш банк в любое удобное для Вас время. Портал прилагается.
С уважением, Грипхук. Поверенный Поттеров в банке Гринготс».
Интересно это Вальпурга что-ли подсуетилась?
Глава 29
Глава шестнадцатая.
Гилденстерн.
Как я ошибался! Как ошибались мы все!
Юный Поттер. Будущая восходящая звезда Британской магополитики. Чёрта с два!
Два часа. Два часа я стоял рядом и наблюдал, как девятилетний пацан смотрит на подыхающего в муках человека.
И не увидел в его лице ни жалости, ни растерянности. Только лёгкая грусть от необходимости содеянного, и разочарование от того, что незапланированные события могут помешать задуманному.
Я был настолько потрясён поведением Поттера, что счёл за лучшее ретироваться сразу после завершения казни.
А это была именно казнь! Пусть без приговора и прочей мишуры, но ни у кого не возникло сомнений, только, что совершилась справедливость.
И теперь я не знал что делать. Сообщить о случившемся Гриндевальду. Обязательно. Мне даже не придётся нарушать Непреложный Обет. Эта клятва конечно очень сильна, но при должном умении её можно обойти.
У Геллерта кровь закипит, когда он узнает, что, а главное как это произошло.
Сила духа! То, что сам Геллерт пестовал в себе и своих приближённых. И то, что достигалось десятилетиями напряжённых тренировок. А тут девятилетний ребёнок.
Союзник или конкурент! Вот о чём бы я подумал в первую очередь на месте Гриндевальда. И я очень надеюсь на его благоразумие. Ведь если придётся выбирать между ним и Гарольдом, я приму сторону Поттера.
Остаток ночи провёл за написанием письма Гриндевальду, а утром собственноручно отнёс его в Гринготс. Поверенного не было и пришлось передать письмо Директору. Тот очевидно уже был в курсе, что произошло нечто необычное, ведь Фергюссона мне на помощь прислал именно он.
Передав, наконец, письмо, отправился спать. Надеюсь получиться.
Просьба Поттера о помощи застала меня врасплох. Я не представлял, чем могу помочь ему в складывающейся ситуации. Помочь деньгами или добрым советом — пожалуйста, но тут требовалась помощь активным действием, а я на такое не мастак.
Выход собственно был один — Гринготс. Обещали помощь, пусть помогают.
Поверенный, выслушав мои объяснения, попросил подождать и исчез, наверное, побежал докладывать. Что-же его вполне можно понять.
Рассказывать историю про мальчика, который попросил помощи, пришлось ещё дважды: Директору Рагнхорку с его заместителем и высокому мрачному мужчине представившемуся мистером Фергюссоном.
Директор, конечно, заявил, что возвращение родовых артефактов дело, безусловно, благое, и помочь в этом — долг всякого приличного волшебника. А соответственно Гринготс в лице господина
