Сын помещика 3 (СИ) - Семин Никита

Пока девушка старательно писала слоги, я параллельно готовил ей задание по математике. А конкретно — писал таблицу сложения-вычитания, да умножения-деления. Будет учить, пока я занят. Еще и заданий набросал штук сто. Простейшие «сложить два плюс два» или «три минус один». Для начала хватит, а там еще напишу.

По поводу ее обучения манерам пришла мне в голову мысль привлечь свою сестру. Если же мама вдруг вздумает воспротивиться, то у меня уже был готов аргумент в пользу моей идеи: «обучая — обучайся». Ведь объясняя что-то другому человеку, ты сам начинаешь замечать в пройденном материале то, на что не обращал внимания раньше. Ну и запоминаешь заодно тему лучше. И не откладывая дело в долгий ящик, я пошел к Люде.

— Учить твою служанку манерам? — удивленно посмотрела на меня сестра.

— Да. Сможешь?

— Но разве это не против… — тут она замялась. — То есть… ну как-то… служанку…

— Нормально все. Со мной Валентина делилась, что ее няня воспитывала — обычная служанка. И как думаешь, откуда она узнала о манерах высшего общества, если бы ее не обучали этому? И что бы она тогда передала Валентине и ее сестрам?

— Ааа, понятно, — облегченно выдохнула Люда. — Тогда ладно, подучу ее, конечно.

— Спасибо! Буду должен, — подмигнул я сестренке, от чего она зарделась в смущении.

Мамина хандра продлилась до вечера. Но к ужину она все же вышла и, когда все поели, огорошила нас заявлением:

— Я еду к брату. Хочу с ним повидаться и на могилу отца сходить.

Спорить не было смысла, да и причин, поэтому отец лишь уточнил, когда выезд и как долго она планирует отсутствовать.

— Завтра поеду. На сколько — пока и сама не знаю.

— Митрофана заберешь? — спросил отец. — Мы сами с Романом собирались до Дубовки съездить. Кого на хозяйстве оставить?

— Между собой договаривайтесь, — отмахнулась она. — Нечего вам двоим сразу там делать.

— Это уж нам решать — есть или нет, — оборвал маму отец.

Та сначала хотела вскинуться, но потом поняла, что глупость сказала. Указывать главе семьи, чем ему заниматься? Не то время сейчас.

— Прости, Сергей Александрович, от горя забылась.

— Прощаю, — кивнул отец. Потом чуть подумал и добавил. — Вместе поедем. А Роман пока в поместье за старшего останется. Заодно и посмотрим, — посмотрел он на меня, — как ты справишься.

Учитывая, что они не на один день едут — вполне серьезное задание мне дали. Как и доверие проявили. Что ж, вот мне и будет первый практический урок самостоятельного ведения дел.

Глава 8

15 июля 1859 года

— Иди сюда, — позвал меня отец в кабинет после завтрака. — Смотри, Роман, — начал он мне объяснять, где что находится. — Тут вот я деньги храню, — палец отца уперся в выдвижной ящик стола. — Вот тебе ключ от него. Мало ли, вдруг срочно понадобятся. Но ты все же их бездумно не трать. Во вторник на лесопилки съездишь, заберешь недельную выручку и сюда потом положи. Запись о том не забудь сделать.

Также он показал мне, где располагаются документы по заключенным договорам, да иные бумаги.

— Книги тоже можешь читать, только обратно их на место верни обязательно. И за душами следи — как они зерно убирают. Чтобы не думали, будто поместье без хозяина осталось. Обязательно в понедельник проверь все поля около наших деревень!

— Сделаю, отец.

— Ну и добре, — выдохнул он.

Мама давала наставления Люде. С близнецами они просто попрощались, наказав слушаться меня и Корнея. Но в первую голову — меня.

На улице их уже ждал Митрофан на тарантасе. Больше всего перед отъездом волновалась мама. Как я понял — от того, что редко она нас оставляет вот так — без присмотра взрослых. Для нее я еще тоже мальчишка. Причем даже формально она права. Лишь в следующем году официально признают совершеннолетним.

Но все подходит к концу. Вот и затянувшееся прощание наконец завершилось и тарантас с родителями покатил по дороге в сторону Дубовки. Лично я не особо волновался их отъезду. Да, я теперь за старшего, но в жизни поместья ничего не поменяется. Ну не будет их неделю, может полторы — что тут поменяться-то может? Все процессы налажены. Крестьяне занимаются уборкой зерна. Слуги знают свои обязанности на зубок. Из изменений — только то, что сегодня Михайло должен подойти с парочкой крестьян, да начать туалет нам строить. И все. Ритм жизни нынче неспешный. У меня много событий происходит лишь потому, что я сам себе занятие постоянно ищу. Иначе бы давно со скуки сдох. А так — вот исключи мои начинания, и чем бы я сейчас занимался? По полям ездил, за крестьянами следил? Да на это и одного дня хватит, даже половины. Каждый день кататься — смысла нет. Как и желания. Поговорить с ровесником тоже не получится. Даже просто поговорить с кем-то своего уровня. И я не только сословный уровень имею в виду, но и образовательный. Короче, если бы не те дела, которые я раньше уже «запустил», то для меня оставление за главного в пытку превратиться могло.

— Барин, — позвала меня Евдокия, — там Михайло с двумя мужиками пришел. Вас просят.

Выйдя на улицу, тут же недалеко от крыльца и увидел всю троицу.

— Здрав будь, барин, — подошли они ко мне. И тут же представились:

— Акинфей.

— Фома.

После чего замолчали и стали переглядываться. Вперед шагнул Михайло.

— Барин, тут вопрос такой появился, — мужик замялся, оглянулся на товарищей и все же продолжил. — Работа эта… по стройке… Она в зачет барщины пойдет? Али нет? Сёдни мужикам в поля надоть, ваше зерно собирать. А если строить — то как они ту барщину отработают?

— Зачтется, — тут же заверил я их.

У мужиков аж облегчение на лицах пробежало.

— Завтра вы же свои поля должны убирать? — тут же уточнил я.

— Все так, барин, — степенно отозвался Фома — худой, но жилистый мужичок за сороковник.

— Пускай Иван на жатке вам поможет. А вы здесь работу продолжите. Я ему дозволяю жатку и для ваших полей использовать.

Вот эта новость их обрадовала.

— Ток, барин, вы сами ему обскажите, чтобы он не подумал чего, — тут же попросил Акинфей.

— Скажу. А вы пока приступайте. Инструмент взяли? Если чего не хватит, к Корнею подходите, он вам наш инструмент для работы даст.

На этом короткое «совещание» и выдача ценных указаний и завершилась. Я тут же пошел к Корнею — предупредить о выдаче инструмента, да чтобы Ивану при встрече передал мои слова по поводу нашей договоренности с «гастарбайтерами», как я в шутку мысленно решил звать троицу. И решив этот вопрос, пошел к Пелагее. Надо узнать, чем она занята. И уточнить — появилось у нее время новый сарафан себе сшить или нет? А то это не дело — я ей ткань покупаю для обновок, а она в старом ходит.

Аглая шла к речке с двумя ведрами и коромыслом — воды набрать. Ее оставили дома на хозяйстве, пока мужики и старшие бабы в поле отправились. И на речке она встретилась со своими подругами — Аленкой и Дарьей, которых тоже оставили дома для той же цели.

— Ой, Глаша, а правду говорят, что ты вчера с барином на коне скакала? — тут же пристала к ней с расспросами Аленка.

— Да, рассказывай! — тут же поддержала ее Дашка. — Говорят, жалась к нему так сильно, слово суженый он твой. Неужто Проньку позабыла?

— Да я бы тоже забыла! — захохотала Аленка. — Где тот Пронька, а где барин?

— Дуры вы! — обиделась на подруг Аглая. — Сдался мне барин, чтобы обжиматься с ним. На лесопилку мы ездили — Роман Сергеич хочет игрушки начать делать из опилок. А меня в мастерицы взять. Вот и пробовала я из тех опилок лепить.

— И как, получается? — тут же спросила Аленка.

— Получается, — буркнула Аглая, беря одно из ведер и заходя на сходни.

В наиболее глубоком месте тут построили помост, чтобы воду не у берега брать — а то в ней и песка много будет, да всякой грязи прибойной.

— Да ладно такой букой быть! — махнула рукой Аленка. — Я бы вот на что хочешь сменялась, чтобы на твоем месте оказаться. Барин-то у нас красивый. Я в церкви недалече от него стояла. Высокий, статный. И руки сильные. Ох, какие срамные мысли мне тогда в голову шли, когда молитву читала, аж самой вспоминать стыдно. Я бы и прижалась к нему, когда все выходили, как бы случайно — да он с барышней под ручку шел, — огорченно вздохнула девка.