Ревизор: возвращение в СССР 43 - Серж Винтеркей
– Только вот мне одна мысль пришла в голову. – вдруг прищурил глаза он.
Я тут же подумал, что сейчас все же какой-то вопрос пойдет в развитие по теме КГБ и возможной слежки за мной… Но нет, похоже, там для Захарова все уже было ясно. Это я понял по следующему вопросу:
– Если вернуться к первой твоей идее по поводу этого самого аквапарка… А какое он отношение с технической точки зрения имеет к новому цеху «Полёта»?
– Так, Виктор Павлович, там же очень много всякого тонкого технического оборудования нужно. Чтобы все эти водяные аттракционы как следует работали, чтобы воду очищать, вовремя нагревать её опять же до нужной температуры. Чтобы снаружи было минус двадцать, а внутри плюс двадцать пять, понадобится много сложного технического оборудования. Как минимум часть из него будет как раз этот самый цех «Полёта» выпускать, как раз на новеньком оборудовании, что способно с нержавейкой чудеса творить…
Также возможно, что часть этого оборудования, что попроще, мы сможем тоже в нашем магазине при заводе гражданам продавать в виде, к примеру, поливального оборудования. Чтобы на дачах всякие помидоры да огурцы выращивать. Думаю, если толковым инженерам такую задачу поставить, они сделают так, чтобы часть оборудования можно было для нужд не только аквапарка, но и советских граждан использовать. Все это всем на дачах нужно, а достать часто негде…
– Ну, это да, толковых инженеров у нас в Советском Союзе чрезвычайно много, – одобрительно закивал Захаров. – Точно придумают что-нибудь такое…
– Уверен в этом, – сказал я.
– Ну что скажу, Паша, ты большой молодец. – одобрительно похлопал, говоря это, Захаров меня по плечу. – Всего-то с понедельника времени совсем ничего прошло, а ты мне уже два таких грандиозных проекта выкатил. И с совершенно реально существующим политическим и экономическим потенциалом. Знаешь, я теперь буду крепко думать. Есть у меня большой соблазн сразу за оба эти проекта ухватиться. Понимаю, конечно, что очень важно не ухватить больше, чем можешь переварить, но обидно будет, если за один проект возьмёмся, а тем временем кто-то второй перехватит. Ты мне самое главное скажи, кто ещё в курсе этих проектов? Чтобы они точно нигде не всплыли, пока мы сами будем прорабатывать их…
Вот оно как его зацепило! Я даже не ожидал такого эффекта от своих идей… Если начинает такие вопросы задавать, то точно заинтересован.
– По первому проекту, по аквапарку, вообще ни с кем ещё не обсуждал. Нашёл просто саму идею летнего аквапарка в одном из западных журналов и подумал, что можно же его и зимним сделать, исходя из наших непростых климатических условий. Нам другие не нужны, а то не дело, что он всего четыре-пять месяцев в году сможет работать... А что касается второго проекта по тренажёрам, то я его вообще только с женой обсуждал. Она же тренажеры эти рисовала, а то художник из меня, сразу скажу, не очень хороший. Мой максимум – это наскальная живопись… Одна беда, коллег по цеху уже не осталось…
– Тоже, наверное, захочешь, как и с детскими площадками, на жену зарегистрировать авторские права? – сказал Захаров, улыбнувшись после моей шутки. – Молодец, дело это хорошее, о своей женщине необходимо заботиться.
– Ну и это тоже, – согласился с ним я.
Захаров уже прощаться со мной начал, когда я еще один вопрос решил с ним уточнить:
– Виктор Павлович, так мне Мещерякову сказать, что вы дали добро на снятие слежки на это время, или вы сами ему об этом скажете?
– Я с Юрьичем завтра как раз встречаюсь, сам и скажу ему, – ответил Захаров. – Решил уж маскироваться, Паша, так начинай прямо сейчас. Все, молодец, как приедешь с Кубы, обязательно звони сразу, встретимся, переговорим обо всем. И это – там тоже примечай все любопытное. Мало ли и там заметишь что-нибудь, что нам внедрить пригодится…
Не стал уже говорить, что на советской Кубе вряд ли что удастся найти, что у нас можно внедрять. Они с отставанием от СССР развиваются на десяток лет, как минимум. Так что попрощался с Захаровым и пошел к машине. А потом подумал, что Куба же долго под американцами была. Так что мне нужно будет присматриваться не к тому, что на ней появилось при социализме, а к тому, что осталось от американцев спустя четырнадцать лет с момента победы Кастро. Мало ли какие-то еще идеи для внедрения в голову придут… Другие шансы выехать в страну, где еще свежи воспоминания о капитализме, у меня вряд ли скоро появятся… Так что не буду зарекаться и стану держать глаза открытыми…
***
Москва, Лубянка
Румянцев был занят отчетами – нужно было разгрести свои завалы, потому что с понедельника он станет временно исполняющим обязанности начальника отдела, и работы кратно прибавится. Зазвонил телефон.
– Майор Румянцев у телефона. – привычно сказал он.
– Олег Петрович, это Дорохов. Зайдите, пожалуйста, прямо сейчас к Николаю Алексеевичу.
– Слушаюсь! – сказал он, и, отбросив отчет в сторону, быстро выдвинулся к кабинету Вавилова. Надо же, и понедельника ждать не пришлось. Хотя если ему сейчас темы докладов для Ивлева выдадут, вместо понедельника, то сорвётся же вся его задуманная комбинация с подачей доклада по ЧВК Вавилову… Эх, жаль, если так… А то потом Кутенко из Праги вернется, и придется сначала к нему обращаться с этим докладом. А как он отреагирует, неизвестно. Может присвоить идею, может сказать, что это чушь, с которой дальше не следует идти. Хотя… Нет, тогда просто ставку придется делать на Комлина, а не на Комлина и на Вавилова… И все же в понедельник идти к Комлину.
Решив этот вопрос, он успокоился, и в приемную Вавилова вошел уже полностью собранным. Дорохов велел ему сразу проходить внутрь. Внутри помимо Вавилова оказался еще и подполковник Левин, штатный психолог.
– Мне скоро уже идти к председателю по поводу Ивлева, так что вызвал вас, товарищи, чтобы решить с вами один вопрос, который не сразу всплыл у меня, но, зная председателя, он обязательно его затронет. Олег Петрович, я уже Денису Дмитриевичу рассказал про те события, что произошли с Ивлевым на приеме в японском посольстве, а теперь хочу послушать, как, по-вашему,
