Разгильдяй - Сергей Николаевич Чехин

Я зевнул ему прямо в лицо и почесал зудящий живот:

— Ты опоздал, старый. Дар кончился.

Старик сцепил узловатые пальцы в замок и с ехидцей проскрипел:

— Я знаю, как его вернуть.

— И как же?

— Сперва поклянись в верности мне и нашему общему делу.

— Убирайся, предатель! — рявкнула девушка. — Нас не соблазнить гнилыми посулами.

— Эй, — я обернулся и шутливо погрозил ей кулаком, — говори за себя. Так что там насчет вина и женщин?

Лорд поднял голову, открыв взору скривившийся в подобии улыбки рот, обтянутый тонкой точно пергамент и такой же желтой кожей. Ну вылитая мумия — неудивительно, что прячет за тканью свою страшную мертвецкую харю!

— Объединив силы, мы одолеем всех! Ни одно войско, ни один колдун не устоит перед нами.

— Он лжет! — взвизгнула Лира, не теряя надежду и пытаясь раздуть почти потухшие искорки всего светлого, что осталось в моей душе. — И хочет тебя использовать! Ты поможешь ублюдку завоевать весь мир, но не получишь и крохи со стола!

— Молчи, мятежница! — рявкнул искуситель, обнажив зубы — острые и черные как кариозные клыки. — Я предлагаю справедливую сделку. Мне — трон мира. Ему — бесконечные удовольствия.

— А время на подумать? — спросил я.

— Времени нет. Или клянись, или придется поторопить.

— Это каким, простите, образом?

Каркающий смех перешел в мокрый кашель, на бороду упали капельки крови.

— Скоро узнаешь.

Заслонка щелкнула, по коридору эхом прокатились хромые шаги.

— Отстой, — я хлопнул по двери и прислонился спиной к холодным створкам. — А как все хорошо начиналось.

— Сам виноват. — Спутница скрестила руки на груди и отвернулась к окну. — Предупреждала и не раз. И почему Тенеда выбрала именно тебя? Наглого, дерзкого, глупого, похотливого, самовлюбленного и ленивого засранца! Ты — дикарь, получивший в подарок прекраснейшую из ваз и приспособивший ее под ночной горшок!

Настал мой черед изображать обиду и укор:

— А еще вчера боготворила.

— Я ж не знала, что Избранный окажется такой свиньей! — выпалила девушка. — И прос… потратит дар ради кислого пойла и дешевых шлюх!

И не поспоришь. Теперь понятно, почему во всех сказках и мифах колдуны описаны древними старцами — ведь чем взрослее, тем меньше хрен довлеет над мозгом, а значит освобождается в разы больше места для всяких мудрых штук. Мне же до мудреца как пешком до луны. Богиня не учла поправку на возраст — и вот результат, сидим в темнице как два фуфела и с каждой минутой теряем шансы на долгую и счастливую жизнь.

— Слушай, а в твоих легендах не сказано, как вернуть силу?

— Нет. Избранные древности не были такими… такими… негодниками!

Что же, пусть дар иссяк, но смекалочка таки не оставила. Ибо колдовство — порождение чужого мира, а догадливость и подметчивость (такое слово вообще есть?) неотъемлемые и неотчуждаемые признаки мира родного. И вот воспаленный разум невзирая на убийственный бодун разродился очередной первоклассной идеей:

— О, придумал! Я соглашусь, получу дар и убью старика. Гениально же.

Лира презрительно фыркнула.

— Дурак. Если поклянешься, станешь его рабом навеки! Клятвы, если не знал, тоже магия, только заколдовываешь не кого-то, а самого себя.

Я растянул потрескавшиеся губы и почесал затылок:

— Да уж, ситуация…

Лира закрыла лицо ладонями и тихо забубнила:

— Тенеда-созидательница, дай мне сил наставить Избранного на путь истинный. Не позволь пасть в пучину страхов и сомнений. Упаси от ярости и пристрастия, укрой от кровавого взора Марзала-сокрушителя.

— Лучше делом займись. Может камень где шатается, или петли проржавели.

Лира замолчала и посмотрела на меня как на идиота, предложившего вычерпать море вилкой:

— Отсюда не сбежать. Замок возведен волшбой, а ты свою всю…

— Ох, — махнул рукой, — не напоминай.

Пол задрожал от грохота шагов. В камеру ворвались трое дюжих ребят в доспехах — один прижал подругу к стене, другие подхватили меня под руки и куда-то потащили. Темный промозглый коридор, винтовая лестница, головокружительный (в прямом смысле) подъем, засыпанная снегом крыша. Колбан стоял у самого края, спрятав ладони в глубоких рукавах, и наслаждался видом. Попытался скинуть гада — не вышло, дар игнорировал меня с упорством обиженной бывшей.

В шаге от колдуна растирался снегом лысый чернобородый крепыш с серьгой в ухе. Из одежды — только штаны. Не знаю, есть ли в этом мире стероиды, но накачался он — хоть сейчас на Мистера Вселенную.

— Ответ, — строго произнес лорд.

— Еще думаю.

— Анрэй, разомни-ка его. Чтобы думалось лучше.

Качок издал странный звук — этакую смесь рыка и хрюканья — и направился в мою сторону, хрустя пальцами, пуча бычью шею и тараща глаза. Его мутный взгляд не предвещал ничего хорошего, а катающиеся под загорелой кожей бугры — тем более. Попытался дать заднюю, но конвоиры швырнули прямо в стальные объятия бородача.

Легонький тычок в грудь — лежу. Добивать не стали, дали подняться. Оказалось, я почти на две головы выше верзилы, пусть и заметно уже в плечах. Помогла ли мне разница в росте? Не очень.

— Ну ладно. — Поднес кулаки к подбородку. — Сейчас получишь.

Стоит ли говорить, что мне выписали первосортных костылей? Сильно не увечили, зато швыряли, таскали, ломали, сидели сверху, душили и всячески истязали. Не знаю, сколько времени длилась «схватка», но под конец чувствовал себя упавшим с пятого этажа аккурат на штабель кирпичей.

— На сегодня хватит, — с усмешкой сказал Колбан. — Завтра будет веселее.

— Ублюдок старый… — прошипел в ответ, брызжа кровью.

— Увести.

Точнее — уволочь. Очень здорово, блин, биться спиной и затылком о ступени после жаркого танго с медведем. Никогда бы не подумал, что пара горстей прелого сена покажутся самой мягкой из перин. Только бы не шевелиться… Черт, даже моргать больно.

— Ты как? — с тревогой спросила Лира, сев рядом на колени.

— Добей… пожалуйста…

— Тише. Потерпи.

Она укрыла меня двумя плащами и стала легонько гладить по затылку. Без понятия почему, но ломота слегка унялась.

— Спасибо, — пробубнил как во сне.

— Пустяки, — девушка заботливо улыбнулась. — Я тебе жизнь должна. Ты спас меня в той пещере, хотя мог просто уйти. Тогда-то и поняла, что в тебе что-то есть… Что ты в самом деле иной. Не такой, как все. И дело не только в даре, но и в том, как ты им распорядился. Я увидела то, чего почти не встречала в родном мире: милосердие, сострадание, искреннюю доброту…

— А я взял и все пролюбил.

— Отринуть соблазны нелегко. Особенно когда их так много. Боги испытывают всех, а с Избранного спрашивают втройне.

— Не хочу быть Избранным. Хочу домой.