Странные Земли - Андрей Стоев
Похоже, единственным реальным вариантом было попасть одним выстрелом в утолщение возле корней, из которого вырастал основной ствол — если у этого уродца и был какой-то мозг, то подходящее для него место было только там. Мне опять вспомнился федин крик, и волной накатила злость. Может, мне и придётся здесь умереть, но смиренно дожидаться конца не собираюсь. Я вскинул пистолет и прицелился в плотный мешок у корня. Холодная злость сразу прогнала остатки страха. Руки у меня не дрожали, и я уже начал было нажимать спуск, как куст буквально отпрыгнул назад и быстро пополз прочь.
Я опустил руку с пистолетом и просто тупо смотрел, как он суетливо скрывается за зарослями кустов — нормальных кустов, которые явно не имели привычки путешествовать.
«Он что, знает, что такое оружие?» — спросил я себя вслух, просто для того, чтобы услышать свой голос. Колени у меня явственно дрожали от избытка адреналина. «Если знакомые парни увидят, как у меня коленки трясутся, вот позорище-то будет», — подумал я, не сразу даже осознав, насколько это идиотская мысль — во всяком случае, сейчас, когда я стою голым неизвестно где в диком лесу.
«И что это за бред вообще?» — я снова вслух вопросил пространство. Живительного укола от медсестры не последовало — впрочем, версия галлюцинации мне с самого начала показалась сомнительной, — зато вместо ответа прямо над головой раздалось сердитое цоканье белки.
«Прогоняешь, что ли?» — пробормотал я, посмотрев на рассерженного зверька, и побрёл, не особенно задумываясь о направлении.
* * *
Не знаю, куда и сколько времени я шёл — позже, когда я более или менее пришёл в себя, то с удивлением осознал, что совершенно не помню свой путь. Сюда я попал уже будучи в шоке, а встреча с хищным кустом, да и вообще общая странность ситуации, окончательно вогнали меня в какое-то сумеречное состояние. Пусть даже мы с тем кустом и разошлись мирно, новый адреналин хорошо лёг на старые дрожжи.
Идти, как ни странно, оказалось не так уж трудно. Поначалу ноги, конечно, протестовали, но я слишком плохо соображал, чтобы обращать на это внимание, ну а потом как-то привык, и стало легче.
Более или менее я пришёл в себя только когда умудрился распороть себе ногу об острый торчащий сучок. Не сказать, что рана была действительно серьёзной, это была скорее глубокая рваная царапина, но крови пролилось довольно много, и резкая боль заставила меня немного прийти в себя. По-хорошему, надо было бы проследить, чтобы не оставить капель крови и как следует перевязать ногу — некоторые звери могут почуять кровь издалека, к тому же запах может придать смелости даже тем, кто с человеком предпочитает не связываться. Но перевязаться было, конечно, нечем. Подорожника поблизости я не приметил, а прикладывать листья неизвестных растений было бы совсем уж плохой идеей. Так я и шёл дальше, зажимая рану рукой и роняя временами капли крови.
В конце концов я всё-таки наткнулся на довольно большой ручей — относительно, конечно, большой. Его вполне можно было перешагнуть, но нужно было именно специально перешагивать. Вершков двенадцать[2], наверное, или даже пошире. И если присмотреться, то в чистой холодной воде можно было заметить маленькие стайки крохотных, почти прозрачных рыбок.
[ 2 — Один вершок = 4,4 сантиметра, то есть ширина ручья чуть больше полуметра.]
Первым делом я как следует напился. Из таких маленьких лесных ручьёв можно безопасно пить даже без кипячения, и вода была действительно хороша, жаль только, некуда набрать про запас. Было бы неплохо ещё и поесть — с этим было пока ещё терпимо, но скоро вопрос с едой придётся так или иначе решать. Приключенцы из книжек проблему еды решают моментально, а вот мне ничего в голову не приходило. Раннее лето, в лесу даже ягод ещё нет. Если в самом скором времени не встречу людей, придётся, наверное, искать какие-нибудь корешки, но пробовать незнакомые корешки дело рискованное, да и найди их ещё сначала.
Вволю напившись, я сразу же занялся ещё одним важным делом — нужно было обязательно избавиться от запаха крови. Промывать рану водой из ручья, даже такого чистого, конечно, не стоило, но хотя бы смыть кровь вокруг было совершенно необходимо. Кровь уже подсохла, но смывалась легко, и рыбёшки как сумасшедшие заметались в помутневшей от крови воде. «И эти тоже хищники, что ли?» — хмыкнул я про себя. Как-то так уж мир устроен, что все друг друга жрут, и мне, похоже, придётся срочно в эту систему встраиваться, причём желательно не в пассивной роли.
Ногу я старался протирать очень аккуратно, но засмотревшись на мечущихся рыбок, случайно провёл мокрой рукой по самой царапине. Засохшая кровь легко стёрлась, но под ней почему-то никаких ран не оказалось. Я что, плохо запомнил, где она была? Легонько потыкал пальцем — боли нигде не чувствовалось. Тогда я решительно стёр остатки крови и обнаружил то, к чему уже был внутренне готов: чистую кожу, на которой ещё можно было разглядеть почти незаметную белую полоску шрама. «Это сколько же времени я шёл?» — в полном недоумении подумал я. Вряд ли настолько долго — солнце точно так же висело прямо над головой, совершенно не сдвинувшись с места. А можно ведь ещё вспомнить, что я как-то слишком уж быстро приспособился идти по дикому лесу босиком — не верится, что это нормально для городского жителя. Что-то не замечал я раньше за собой таких способностей к регенерации… или может быть, это просто место такое, курортное?
Может быть, я ещё долго разглядывал бы почти исчезнувший шрам, но внезапно почувствовал спиной чей-то взгляд и резко развернулся. Саженях в десяти[3] от меня стояла большая кошка — очень похожая на рысь, но размером заметно побольше. Скорее, ближе к леопарду. Киса стояла неподвижно, разглядывая меня жёлтыми глазами — выглядело это так, будто она пришла по кровавому следу, но в конце пути обнаружила не совсем то, что ожидала найти. Впрочем, я её спокойствием не обманывался — если она почувствует мой страх, то нападёт мгновенно.
[ 3 — Сажень — 2,1 м (48 вершков).]
Здесь я вспомнил, что в руке у меня до сих пор пистолет —
