Сын помещика 3 (СИ) - Семин Никита

— Ты дослушай, пожалуйста. Сам унитаз так устроен, что никакие ароматы из него не идут. В пристройке, прямо под ним, сделать специальную яму. Да окошечко для проветривания под потолком. Ну и тепло там будет — печь же рядом. И дверь в ту пристройку прорубить из столовой.

— Уродство выйдет, — покачал он головой.

— Если постараться, то нормально выглядеть будет. Зато представь — не придется тебе больше в собственной комнате теми самыми «ароматами» дышать. Ни своими… ни чужими, — намекнул я на то, что они с мамой вместе в комнате живут.

Вот это уже заставило его всерьез задуматься над моим предложением.

— Материал у нас для строительства есть. Если чего для крыши не хватит — докупить можно, там немного надо. Сам унитаз — вот он. Я еще бочку под крышу поставил бы, из которой трубу в унитаз протянул. Чтобы в бачке всегда вода была. А наполнять ту бочку можно было бы раз в неделю, к примеру. Благодаря печке рядом, вода там даже зимой не должна замерзать.

— Трубы ты где возьмешь? — уже почти сдавшись, стал искать узкие моменты в моем предложении папа.

— Можно самим сделать. Ткань смолой пропитать хорошенько, да потом свернуть в трубку и сшить. Стыки снова пропитать. Вон, рыбаки же в лодках течи той смолой затирают, значит — помогает она. Пусть даже на один год такой трубы хватит, для нас она копейки будет стоить, и как угодно ее можно провести.

— Ладно, — сдался он. — Позову плотника, да посмотрю, что он скажет.

Для меня это уже была победа. Уверен, все там можно нормально сделать. Было бы желание. Вполне довольный прошедшим разговором, я пошел во двор. А в коридоре меня Пелагея перехватила.

— Барин, я поговорить с вами хотела.

Вот же ж. То от скуки не знал чем заняться, то вдруг стал всем нужен. Но отмахиваться не дело, поэтому уточнил — насколько это срочно.

— До вечера ждет?

— Да, барин, — кивнула девушка.

Ну и то хорошо. Не хотелось свой план менять на ходу.

— Правь к лесопилке, — скомандовал я Митрофану, мысленно предвкушая интересную работу с новым для меня материалом. Главное — чтобы смолу все же успели они вытопить!

Пелагея посмотрела в спину уходящему господину и тихонечко вздохнула. Вчера она прекрасно провела время, на несколько часов окунувшись в свою прошлую жизнь. Вот только прошедшие дни в поместье не прошли даром. Да, ей было интересно посплетничать с бывшими подругами, приехавшими на праздник. Ловить на себе восхищённые взгляды деревенских парней и завистливые — от местных девиц. Но как только она начинала разговор с кем-нибудь из юношей, то перед глазами сразу вставал ее господин. Уверенный в себе, с грамотной речью, не стоящий на месте, а постоянно куда-то спешащий, что-то придумывающий. Крестьянские парни казались блеклой тенью на его фоне. И Пелагея поняла — выйти за кого-то из них замуж, это обречь себя на постоянные сожаления о несбыточном. Она ведь тогда всегда будет видеть недостатки мужа, невольно сравнивать его с господином и разочаровываться. Это будет ад, а не семейная жизнь. Единственный вариант — тот, что предложил Роман Сергеевич. Выйти замуж за какого-нибудь мещанина. Достаточно образованного и с хорошим чином. А значит, ей придется в ближайшее время очень сильно поработать над собой.

Вот с просьбой заняться ее образованием не только во время поездок, но и когда у господина есть свободное время, девушка и подошла. Увы, Роман Сергеевич как обычно на месте не сидел, уже найдя себе занятие. Придется подождать.

— Пелагея! — услышала она крик старшего барина и невольно вздрогнула.

Но не осмелилась сделать вид, будто ее нет, и тут же поспешила на зов.

— Сходи до деревни, Михайло позови, плотника, — приказал барин, тут же потеряв к ней всякий интерес.

С облегчением покинув кабинет, она побежала одеваться. Все-таки ее господин сумел добиться от отца, чтобы тот ее не трогал. Защитил! И как же жаль, что нельзя ей за него замуж. Иначе она бы не раздумывая тут же под венец побежала.

— Есть смола, хоть пока и не полный бочонок, — отвечал мне Михей, когда я добрался до лесопилки.

— Тогда показывай, как вы ее смешивали, чтобы каша для лепки получалась.

— Прошу за мной, барин, — махнул рукой мастер.

Несмотря на дождь, лесопилка работала. Это вчера у мужиков был выходной, как и у всего народа, а сегодня трудовой день и дождь их труду не помеха. Правда пришлось одного рабочего оторвать от процесса — бочка находилась на улице, и ее еще нужно было в помещение приволочь. А там уж к дальнему углу Михей бадью какую-то притащил.

— Сверху — самая хорошая смола, — начал делиться со мной Михей, — она еще не успела остыть. А та, что понизу, не такая вязкая. Ее надобно заново нагревать, иначе как камень стоит. Если вам для примера нужно немного, то мы сверху чуток и отольем.

— Для примера, — заверил я мастера, запоминая все подробности.

— Хорошо, — кивнул он и стал насыпать в бадью опилки.

Причем не просто горстями сыпал, а словно бы просеивал их сквозь пальцы, откидывая в сторону крупные, которые на ладони оставались.

— Чем мельче опилки, тем лучше та кашица получится, — объяснил он свои действия.

Закончив насыпать в бадью опилки, а получилось у него около трех литров, он взял черпак и принялся добавлять смолу. Сверху ее лил одной рукой, а второй тут же размешивал с помощью обломанного бруска, оставшегося от какой-то доски. Мешал он тщательно, особо не торопясь.

— Иначе смола все опилки не пропитает, — пояснил он, увидев мой задумчивый взгляд.

Спустя минут десять процесс закончился. В бадье образовалась густая кашица, пахнущая свежеспиленным деревом и хвоей.

— Готово, барин, — отошел он в сторону.

Я аккуратно коснулся пальцем кашицы и тут же отдернул руку.

— Горячая, — поделился я с Михеем.

— А то ж, — хмыкнул он. — Свежая ведь. Да и будь она холоднее, так бы не смешалась. Ниче! Скоро подстынет и лепить можа.

— Долго ждать-то?

— Тут так сразу и не угадаешь, — почесал затылок Михей. — Но не меньше, чем полчаса, а то и дольше.

Мда, похоже я здесь надолго застряну…

Константин Васильевич трясся в своем тарантасе, впервые радуясь, что пришлось ехать в непогоду. При таком дожде вероятность, что его заметят, в разы ниже. Он выехал к князю Белову с самого утра по предварительной договоренности о встрече. Лучше всего, чтобы скрыть истинную причину, было бы посетить князя в праздник… Это вызвало бы подозрений в разы меньше, чем внеурочный визит. С кем-то другим, с кем граф дружен.

Но не настолько они с Беловым близки, чтобы отмечать совместно праздники. Наоборот, подобный ход мог привлечь гораздо больше внимания. Заговорили бы о новом союзе, неизвестных планах двух старых аристократов. А вот внеурочный визит — это гораздо прозаичнее. А тут — словно сам бог решил помочь скрыть их встречу от посторонних глаз.

О чем он собирался просить князя, граф тому не писал. Лишь уточнил, что дело деликатное и не терпит огласки. Естественно это сразу заинтересовало Белова.

Встретил Свечина Григорий Александрович лично. И тут же провел в свой кабинет, предварительно расшугав слуг. Но те и сами не стремились попадаться на глаза грозному барину.

Угостив гостя красным вином и поболтав минут десять на отвлеченные темы, чтобы соблюсти этикет, князь первым не выдержал и задал животрепещущий вопрос:

— Итак, граф… вы просили меня о встрече и намекали на крайне… деликатное дело. Признаться, я в растерянности. Столько догадок терзают мой ум, что я места себе не нахожу. Утолите наконец мое любопытство — что вы хотите мне предложить?

Прежде чем ответить, Константин Васильевич крепко задумался, попутно приложившись к бокалу, чтобы скрыть за ним свое волнение. Еще не поздно отыграть все назад. Извиниться за «глупую шутку», или «выполнение фанта». Да много чего можно придумать, чтобы уйти от опасного разговора… Вот только проблемы это не решит. И раз уж он зашел так далеко, то пора набраться смелости и сделать этот — последний шаг, за которым пути назад уже не будет.