Ревизор: возвращение в СССР 43 - Серж Винтеркей
Мать моя женщина! – с трудом сдержал эмоции я, рассмотрев повнимательнее «погремушку». Ручка явно сделана из чьей-то кости, обработанной конечно, но вполне себе явно различимой. Как бы и не человеческой… Сверху к ней приделана овальная штуковина из нераспознаваемых материалов. То ли это дерево какое, то ли местный плод высушенный, то ли косточка от чего-то исполинского, – понять сразу и нельзя так. А внутри явно какие-то орешки или камешки мелкие стучат, когда встряхиваешь. Колоритно, спору нет, но блииин!!!
А я еще над Балдиным потешался мысленно в Паланге, когда он железную дорогу малышам годовалым задарил… Да капитан генерала нашего сейчас как ребенка уделал, на два корпуса обошел, можно сказать… Твою налево! И как теперь аккуратненько эти «подарочки» у пацанов выцепить, чтоб гостя не обидеть?.. Совсем мне не улыбается, что мои парни будут неопознанные африканские кости обсасывать, когда «погремушки» в рот потянут… А если сломают еще и камушки из погремушек высыпятся, они же их в рот тут же потянут. Так и подавиться запросто можно…
Да и маски эти… Жуть берет, когда смотришь. Они не только злых духов, они и нас отпугнут, из дому с женой сбежим. И как назло, детям понравились они явно. Если бы хоть испугались и заплакали, был бы легальный повод тут же их и прибрать с глаз долой.
– Маски у кроваток лучше всего поставить, шаман так сказал, – добил меня и жену Николай «дельным советом».
Что они там пили, пока на рейде у этой деревни стояли?!
– Ага, – покладисто кивнул я, игнорируя весьма выразительный взгляд Галии, – завтра уже определимся. Сейчас парней спать надо укладывать. Маски пока в кабинет занесу к себе, а завтра решим, где поставить, чтоб пес еще не опрокинул их…
С этими словами я похватал «погремушки» и маски и уже хотел унести, но тут вмешался неожиданный фактор. Наши пятнистые дети категорически воспротивились попытке забрать маски. На «погремушки» им, похоже, было пофиг, слишком уж тяжелые и неудобные, а вот эти жуткие раскрашенные изделия африканских умельцев пришлись пацанам по душе. Под возмущенные вопли маски пришлось оставить в комнате, прислонив к стене недалеко от кроваток.
Дети тут же успокоились, вполне довольно позволив жене начать их готовить ко сну, переодевая в пижамки. А вот Галия косилась на новые предметы интерьера с большим недовольством.
Даже тут же врученные нам с женой Николаем фирменные американские джинсы настроения ей явно сильно не подняли. Она искренне улыбнулась капитану и поблагодарила за наш привезенный заказ, но я видел, что внутри у нее бушуют совсем не радужные эмоции.
– Сколько с нас? – тут же деловито поинтересовался у капитана, ведь джинсы мы сами заказали. Понятно, что не подарок это.
– По сто рублей пара, – ответил тот. – За сколько взял, за столько и отдам вам. Свои ведь, – добавил Николай.
Я оценил жест. Цены на такие импортные вещи знаю. Это реально как своим цена. Такие он в Москве может запросто раза в два-три дороже продать, с руками оторвут.
– Спасибо! – искренне поблагодарил я его.
– Это не все. Я еще костюм тебе по случаю прикупил там спортивный. Помню, что ты бегаешь и зарядку постоянно делаешь во дворе, – пояснил Николай, передавая мне сверток. А это твоей жене-красавице подарок, – протянул он Галие небольшую коробку.
Открыв коробку, жена ахнула. Там лежали две чайные чашки с блюдцами очень необычного вида. Вроде и стекло, но не прозрачное, а словно из перламутра с оранжевым оттенком.
– Какая красота! – восхищенно прошептала жена, рассматривая чашку. – В жизни ничего подобного не видела. Спасибо большое!
– На здоровье! – кивнул очень довольный ее реакцией капитан.
По лицу Галии понял, что первое неудачное впечатление, сделанное подарками для детей, капитан немного исправил…
Поблагодарив гостя еще раз, потащил его на кухню праздновать возвращение.
***
Москва, сквер около Лубянки
Губин встретился с Назаровым перед работой, как у них было принято по пятницам. Не все вопросы стоило в кабинете обсуждать. И сразу решил доложить о вчерашнем разговоре:
– Виктор Константинович, доброе утро! Встречался вот вчера с Артёмом, тем самым, которого попросил подружиться с Ивлевым. Он пока что практически не продвинулся, так что в двух словах могу рассказать о первых результатах.
– А, это хорошо, – рассеянно сказал Назаров. – Но что действительно хорошо, что к нам вчера документ от Вавилова пришёл с просьбой обеспечить этому Ивлеву надзор негласный. Мол, за ним слежка от ЦРУ возможна.
– Неожиданный поворот, даже очень, – удивился Губин.
– Вот и я также думаю, – радостно сказал Назаров. – Вавилов, что, получается, сдаёт нам собственного человека, который ему карьеру перед Андроповым стал продвигать?
– Получается, что так, – согласился Губин. – Но согласитесь, Виктор Константинович, что выглядит это чрезвычайно странно. Нет ли в этом какого-то подвоха?
– Ну а какой подвох? Есть запрос, мы его аккуратно выполним. Просто не будем делиться с Вавиловым всей интересной информацией, если таковая появится…
– Может быть, Виктор Константинович, используем этот запрос для организации за ним полноценной слежки? Жучки установим, прослушку на телефон? – предложил Губин.
Назаров, подумав немного, всё же с сожалением покачал головой:
– Нет, от всего этого бумажный след останется, а у нас запрос только на наружное сопровождение. Не был бы этот Ивлев любимчиком лично Андропова – можно было бы рискнуть. А вот в такой ситуации игра не стоит свеч. Главное, теперь выдели толковых ребят на наружку. Пусть как можно больше информации соберут: куда этот Ивлев ходит, с кем общается, в какие круги вхож. Ну а если и в самом деле удастся выявить, что ЦРУ за ним ходит, так это вообще подарок будет. Может быть, получится это как-то выкрутить против самого Вавилова.
***
Москва
С самого утра раздался звонок от Артема, того комсомольского функционера из Бюро ЦК ВЛКСМ, который мне награду
