Том 5. Красный Жрец - Cuttlefish That Loves Diving
К тому же, на его нынешнем уровне у него не было достаточно эффективных и безопасных средств.
После некоторого раздумья Клейн тихо вздохнул и произнёс одно слово:
— Терпение…
На море, на одном из островов, где часто бывали пираты.
Форс подняла стеклянный стакан и с явным предвкушением отхлебнула прозрачной бесцветной жидкости.
Её лицо тут же сморщилось, словно она попробовала что-то несъедобное.
— Тьфу, какой же это дешёвый Леранж! Почему они пьют его с таким удовольствием? — Форс поставила стакан, помахала правой рукой у рта и тихо пробормотала. — Кроме высокого содержания алкоголя, у него нет никаких достоинств. Ах да, ещё он дешёвый!
Выпив немного холодной воды из другого стакана, Форс взяла перьевую ручку и в тетради довольно плохого качества написала:
«Здешние пираты ценят только крепкие напитки и их цену. Для них напиться допьяна важнее всего. Трое моих знакомых пиратов рассказали мне, что этот портовый город они построили сами. Сначала они здесь швартовали свои корабли, прятали добычу и размещали семьи. Позже сюда стали стекаться разорившиеся, авантюристы, беглецы от налогов, которые селились здесь, осваивали землю на острове, строили дома. Ещё позже образовался рынок, и торговцы с моря, словно акулы, почуявшие запах крови, хлынули сюда».
Написав это, Форс подняла голову и посмотрела на троих пиратов, сжавшихся в углу:
— Вам есть что добавить?
Трое здоровенных пиратов одновременно вздрогнули и с плаксивыми лицами ответили:
— Нет, больше нечего, правда.
…Надо признать, подражать манере господина Мира в общении с пиратами — это здорово… — мысленно отметила Форс, покачала головой, отвела взгляд и продолжила писать:
«Нравы здесь очень свободные. Женщины, если им понравится какой-то мужчина, могут сами предложить ему цену. То же самое касается и мужчин, которым нравятся мужчины, и женщин, которым нравятся женщины. По словам моих троих пиратских друзей, в долгом плавании, из-за подавленности и скуки, некоторые неизбежно прибегают к запретным утехам. В этом они были очень честны и каждый рассказал о своём опыте… Кроме того, они поведали мне о вещах, в которые я раньше не могла поверить: пираты, оказывается, ценят демократию и справедливость. Это просто перевернуло моё представление, но, если подумать, в этом нет ничего удивительного. По крайней мере, они не говорили, что стремятся к правосудию. Трое пиратов объяснили это так: когда у одного человека с оружием нет абсолютного, подавляющего превосходства, на пиратском корабле, естественно, большинство побеждает меньшинство. К тому же, для управления большим кораблём требуется слаженная работа многих людей… Эти факторы в совокупности привели к тому, что в пиратских командах очень развита демократия. Капитаны, которых команда свергает голосованием или даже убивает, появляются с завидной регулярностью. Думаю, если бы у капитана была абсолютная сила, пиратская команда приобрела бы иную форму».
Написав это, Форс снова подняла голову и посмотрела в окно. Под голубым небом и белыми облаками плотно и хаотично сгрудились деревянные и каменные постройки, образуя рынок. Время от времени мимо пробегали несколько детей в несколько потрёпанной одежде.
Слушая этот полный жизни шум, Форс снова принялась писать:
«Здесь нет никакого городского планирования. Люди строят дома где попало, расширяя границы, из-за чего многие улицы настолько узки, что по ним может пройти только один человек, и солнечный свет туда почти не проникает… Первая моя мысль была о том, что в случае пожара последствия будут ужасными. В Баклунде уже случались подобные трагедии. Однако мои трое пиратских друзей сказали мне, что об этом можно не беспокоиться, потому что здесь влажно и дождливо, а люди с необычными способностями ничего не скрывают… Война сюда ещё не дошла. Хотя здесь и царит хаос, но он создаёт ощущение спокойствия. И ещё, больше всего они боятся не Короля Пяти Морей Наста и не всяких жутких легенд, а безумного авантюриста Германа Спэрроу. Каждый пират предостерегает другого не пить до поздна, не гулять по ночам, не справлять нужду в переулках, потому что это может привести к исчезновению. А виновником, по слухам, является именно этот господин… Это что, своего рода охота?»
Пока она писала, выражение лица Форс постепенно становилось серьёзным. Она поспешно достала другую стопку бумаги и продолжила уже начатый рассказ:
«…Ночи в больнице всегда окутаны особым холодом, а тьма за окном гуще, чем в других местах… …Никто не знал, зачем та юная леди из отдельной палаты просила своих родственников приносить грибы и сорняки, и никто не знал, куда они потом девались. В общем, в палате не было следов огня, а снаружи не было выброшенного мусора, что заставило нескольких медсестёр подозревать, что пациентка втайне ест грибы и сорняки сырыми…»
В Городе Полудня, построенном на склоне горы и разделённом на верхний, средний и нижний уровни, в лагере, основанном Городом Серебра.
Деррик Берг сцепил руки перед ртом и тихо произнёс:
— Шут, не принадлежащий этой эпохе…
Благоговейно закончив молитву, он встал, взял древний крест, покрытый зелёной патиной и усеянный шипами, и направился к костру.
Из-за того, что Незатенённое Распятие отторгало другие мистические предметы, его гигантский молот под названием Рёв Тора временно несли Хаим и Джошуа.
Пока исследовательский отряд Города Серебра собирался, Клейн в Баклунде уже поднялся над серым туманом, взял Скипетр Морского Бога и, с помощью расширяющейся и сжимающейся багровой звезды, увидел Город Полудня, а затем расширил свой обзор до Двора Короля Великанов.
Если бы не «свеча молитвы» и Скипетр Морского Бога, а только багровая звезда, у Клейна пока не было бы такого широкого диапазона обзора.
По мере того как его взор перемещался, перед глазами Клейна постепенно предстала картина великолепного, но приглушённого заката.
В месте, окутанном застывшим закатом, находился комплекс зданий с бесчисленными дворцами, башнями и мощными стенами. Они были
