Хейтер из рода Стужевых, том 3 - Зигмунд Крафт

Пока фехтовали, Холодов расспрашивал меня о делах. Прежнее недоверие и высокомерие по отношению к нему рассеялось. Казалось, я сам изменился, поняв, что ничего не будет так, как хочу. И стоило бы порадоваться, что я аристократ, при деньгах и магии. В прежнем мире визжал бы от такого привалившего счастья, а здесь вечно всем недоволен.

Увы, я здесь не самый крутой. Очередной ли это финт «сюжета» мира, чтобы помочь мне превозмочь? Кто его знает. Уже всё равно, если честно. Всё задолбало. Неудовлетворенность и тоска в груди никуда не пропали, но стали не такими острыми. Потому бросать тренировки я не собирался. Возможно, однажды удастся совсем избавиться от этих неприятных чувств.

Так что я поддерживал спокойный, размеренный диалог со стариком. Рассказал ему о последнем бое в клубе, какие необычные ощущения испытал.

Пора было заканчивать тренировку, мышцы приятно ныли от испытанной нагрузки. Да и в целом урок мне понравился, немного расслабил. Мазь работала прекрасно, татуировки не проявлялись.

— Отлично поработали, — подтвердил мои мысли Холодов. Выглядел он задумчиво. — Я хотел бы рассказать тебе о кое-какой методике. Садись.

Он уронил прислонённый к стене мат и сам сел на него, скрестив ноги на манер индуса. Я, недоумевая, опустился рядом, приняв ту же позу, что и старик.

— Закрой глаза, — в его голосе появилась непривычная размеренность, почти монотонность. — И слушай. Не ушами. Внутри.

Он начал дышать. Медленно. Глубоко. Вдох — такой долгий, что, казалось, воздух наполняет его всего, сверху донизу. Затем такой же медленный, полный выдох, будто он выпускает наружу саму свою сущность.

Я попытался повторить, но у меня вышло резко и сбивчиво. Было будто неудобно.

— Не заставляй лёгкие, — посоветовал он, не открывая глаз. — Позволь телу дышать самому. Просто наблюдай. А потом… Отдайся тому, что чувствуешь.

Я нахмурился, сидя с закрытыми веками. Что я чувствовал? Остаточный азарт после спарринга. Усталость. Лёгкое раздражение от этой непонятной медитации.

— Не гони эмоции прочь, — словно угадав мои мысли, сказал Холодов. — Не пытайся их контролировать силой. Прими их. Даже если это будет гнев. Стань с ним единым целым. Почувствуй его жар, его вкус. Войди с ним в гармонию. Он — часть тебя. Ты — это он.

Это было странно. Я всегда старался подавлять сильные эмоции, особенно гнев. Да и учебники все твердили это. А тут… Мне предлагали не сражаться, а принять и даже обнять их.

Я попробовал. Перестал сопротивляться той самой, знакомой ярости, что тлела внутри после поражения от Рожинова. Позволил ей подняться, накрыть меня с головой. При этом не поддавался ей, не слепо шёл у неё на поводу. Я просто… признал её. Да, я в ярости. Это я. Похоже на то, что испытал в яме клуба совсем недавно.

Это невообразимое чувство охватило меня целиком. Не нужно было отвлекаться на бой, что усиливало погружение. Воздух вокруг меня будто сгустился. Моё дыхание, ещё недавно сбивчивое, вдруг само собой выровнялось и попало в ритм с дыханием Холодова. А потом я почувствовал её. Свою свечу. Тот самый, знакомый до боли сгусток пламени в груди.

Она редко отзывалась на мои эмоции. Но сейчас всё было иначе. Она трепетала, тихо и послушно, в такт моему дыханию. На вдохе её свет становился чуть ярче, на выдохе — чуть мягче. Она пульсировала, как второе сердце.

— Чувствуешь? — голос Холодова прозвучал где-то очень далеко. — Это не контроль. Это резонанс. Ты и твой дар — одно целое. Теперь… представь, что твой гнев — это не просто чувство. Это вода, что омывает тебя.

Это не сложно было представить, так как воздух вокруг уже ощущался, словно жидкость — тяжёлая, но не сковывающая. Я не стал заставлять свечу гореть ярче. Вместо этого просто… позволил гневу, с которым теперь находился в гармонии, «двигаться» сильнее, хоть чёткого направления и не было.

Свеча вспыхнула. Не взрывом, а мощным, ровным, ослепительным пламенем, что заполнило всё моё внутреннее пространство. Оно раздулось согласно моей воле, но без малейшего усилия. Я не толкал его, а дышал им.

Я открыл глаза. Вокруг не было видимого пламени, но чувствовалось, как от меня исходят волна тепла. Причём не магического, а словно «предмагического». Будто проложен путь, и нужно лишь захотеть…

Воздух задрожал. Я ощущал уже магию, которая «вылилась и разлилась» вокруг словно сама, но в то же время согласно моим мыслям. Будто мы единое существо.

Посмотрев на свои руки, увидел, что они слегка подрагивали, словно иллюзия из-за конвекции воздуха. Но я чувствовал, что могу поджечь всё вокруг одним лишь желанием. Не усилием воли, а простым разрешением себе это сделать.

И я сделал. В центре ладоней вспыхнуло «пушистое» пламя. Много тоненьких, почти плоских «пластин» огня трепетали. Все они складывались в кристаллическую решётку. Благодаря этому в маленьком объёме было много света, но очень незначительно энергии.

Именно энергии, которой во мне быть не должно. Или должно? Мой собственный гнев стал топливом. Но, в отличие от чужого, его прежде едва хватало на жалкие искры. Сейчас же контроль куда плотнее, лучше, поэтому и затраты минимальны, почти не ощутимы.

Но если сейчас кинусь в бой, то концентрация ослабнет, однозначно. Нужны тренировки.

Я перевёл взгляд на Холодова, вновь подпитывая себя гневом, уже на него. Это ведь и есть истинная медитация, а не та фигня, которой я страдал всё это время!

Холодов кивнул, на его лице впервые за всё время мелькнуло нечто, похожее на удовлетворение.

— Похоже, эта методика и правда подходит тебе.

Я был не в силах говорить, ощущая внутри целое мини-солнце, а не свечу. Это было прекрасно. Это солнце было мной. Не хотелось портить момент. Меня наполняли силы и приятное тепло.

И всё же я сжал ладони в кулаки и «успокоил» дар. Огонь в моих руках потух, тепло вокруг пропало, а солнце словно съёжилось и потускнело, ставь вновь пламенем свечи.

— Почему вы не обучили меня этому раньше? — прорычал я. Но вместе со злобой в голосе прозвучала обида. И мне даже не было стыдно её показывать.

— Потому