Десять тысяч дней осени - Александр Мендыбаев

— Воды…

Курчавый, притащив откуда-то из недр квартиры пыльную бутылку, дал Лысому выпить. Тонкой струйкой влагу лили в запенившиеся губы. Лысый закашлялся, исторгнув кляксу пенистой крови.

— Пусть с вами двигается, Куаныш. Он — нормальный мужик. Он поможет… он… он…

Сердечная реанимация лишь исторгала кровь изо рта. Глаза Лысого остекленели, пульс не прощупывался. Дыхание тоже пропало. Все было кончено.

Дархан закрыл покойному глаза. Подошел к Галыму, проверил. Тот пришел в себя, но постоянно бредил. Рассказывал про каких-то казарок, которых никогда не видел, но читал о них в книге. Куаныш сидел на корточках, прислонившись к стене. Он беспрестанно что-то шептал. То ли ругался, то ли молился. Помощь все не шла. Дархан начал собираться в дорогу. Подошел к Курчавому.

— Дай мне ствол. Сколько там патронов?

Куаныш подозрительно посмотрел на Дархана.

— Без оружия не пойду, — Дархан вручил калаш Курчавому, — возьми. Тебе с раненым нужнее. А мне пекарь давай. Как-нибудь доберусь.

Куаныш протянул пистолет. Дархан, взяв его, проверил магазин — пять патронов. Все газовые. Да и хрен с ними. Ружье, отобранное у караульного, брать не имело смысла. Всего два патрона. Тащить его ночью через город — тупая затея. Ладно, прорвется.

Похлопав по плечу Куаныша, Дархан сказал:

— Ну, бывай. Надеюсь, дождешься помощи. А мне пора.

Он уже подходил к двери, когда Куаныш окликнул его.

— Погоди!

Дархан обернулся.

— Человек ты нужный. Да и надежный, наверное. Давай с нами.

Дархан присел на обувную тумбочку.

— С вами, это с кем?

Куаныш пожал плечами. Вместо ответа, спросил:

— А ты не видишь, что творит новая власть?

— Старая делала тоже самое. Здесь ничего не меняется.

— Не правда. При Закире был порядок. Люди работали. Просто так никого не казнили. Эти — отбирают все, ничего взамен не дают. Людей казнят, сам же видел.

— Что мне видеть? Вы — закировцы. Вам мстят за убитых родственников. Возможно за тех, кого отправили в жертву Артықу.

— Твоя правда. Но то, что сейчас… ни в какие ворота.

— Что вы предлагаете?

Курчавый, поднявшись, подошел к Дархану.

— Борьбу. Борьбу до полного уничтожения.

— Кем воевать? Им? — он указал на раненого Галыма Или им? — Дархан ткнул в убитого.

— У нас еще есть люди. Горстка. Мало. Но люди хорошие. Проверенные. Нужна помощь. Их просто больше.

— Какой у вас план?

Куаныш отвел глаза.

— Этого я сказать не могу. Это только командир может.

— Кто ваш командир? Как мне с ним поговорить?

Курчавый отошел к окну. Задернул плохо запахнутую штору.

— Тоже пока не могу сказать.

Дархан, поднявшись, взялся за ручку двери.

— Прощай!

Куаныш побежал следом.

— Да погоди ты. Сам подумай. Я все расскажу, а тебя сцапают. Сам видел, как они пытают.

Дархан хотел было возразить, что он не тот, кто выдаст. Но понял, что Куаныш говорит реальные вещи. И хорошо, что не играет в детскую партизанщину. Трезвый человек.

Дархан вернулся в комнату. Попросил клочок бумаги и ручку. Ручки не нашлось. Бумаги тоже. Тогда угольком от спички на коробке́ Дархан записал код: 526431. Вручил коробок Куанышу.

— Что это?

— Код. Разыщите работающий телефон. У кирпичного завода есть стена. Кусок стены белый. Там почти никого не бывает. Напишите свой номер. Но не по порядку. Пишите по коду, который я дал. На первом месте — пятую цифру номера, на втором — вторую, на третьем — шестую и так далее.

— Зачем такая конспирация?..

— Затем. Осторожность не помешает. Твой командир скорее всего тоже не дурак. И на встречу с «надежным человеком» сам не пойдет. Да и я не хочу рисковать. В городе неспокойно. Обсудим все по телефону, там решим, как быть. Ну что ты так на меня смотришь? Притащишь к своим, тебя же и шлепнут за такую беспечность. Доверять никому нельзя.

Курчавый отвел глаза. Дархан подошел к нему.

— Послушай. Я понимаю. Телефон может выдать местоположение звонящего. Потому то я и буду звонить со случайного номера. И вы можете. Лишь на одну беседу. Не надо давать номер, который привязан к вашему штабу или логову. Найдите случайный.

Курчавый посмотрел на Дархана.

— Когда позвонишь?

— Каждый день буду звонить с 12:30 до 12:31. Если не смог, что-то пошло не так. Меняйте номер. Пишите новый. Все ясно?

Курчавый пожал плечами. Дархан, приоткрыв дверь, осмотрелся, прислушался и только после этого покинул убежище.

Глава 14

Дархан смотрел в бинокль на белую стену. Может весенние дожди смыли надпись? Но нет. Он приходил сюда уже который раз и все без толку. В городе стало чрезвычайно опасно. Голод, грабежи, поджоги. Патрули убрали со дворов. Но по улицам шатались пьяные, а может и обдолбанные отморозки, которые даже не удосуживались отметить себя широкими голубыми повязками. Люди попрятались по домам, то и дело слышались выстрелы. Значит покоя не было нигде.

Зато госбанк гулял и гудел, словно в последний раз. Дархан не раз наблюдал за ним с последнего этажа давно уже заброшенного «Детского Мира». Стоило ночи спуститься на город, как в госбанке зажигались огни от всполохов бесчисленных костров. Кричали проститутки, раздавались гогот и звероподобное улюлюканье. Однажды Дархан слышал нестройное бряцанье гитары, фальшивый скрип трубы и дикий смех благодарных зрителей.

Ближе к трем ночи шоу доходило до пика. Дархан крепко запомнил огромный костер на крыше, пламя которого освещало дикую толпу, которая под радостные вопли заставила спрыгнуть с крыши одного за другим троих мужчин, тут же разбившихся о засыпанную кусками бетона и строительным мусором площадку у входа.

В бинокль хорошо было видно, как завывают то ли от радости, то ли от дурости шлюхи, на обнаженные тела которых были накинуты плащи и куртки кавалеров. Кавалеры пили из бутылок, морщились, делились со шлюхами, пытались не то танцевать, не то ухаживать за дамами, которые под утро спешно покидали здание госбанка с сумками, полными снеди.

На одну из таких Дархан, полночи наблюдавший за банком, нарвался, пытаясь найти в городе хоть какое-то пропитание. Бросив сумку, шлюха спешно рванула прочь, лишь через сотню метров завопив о помощи.

В сумке были консервы, вяленое мясо, кривой, плохо выпеченный, но все же хлеб, бутылки не то с бульоном, не то с какой-то иной зеленоватой жидкостью. Дальше рассматривать не было времени, схватив