Жабья царевна - Екатерина Валерьевна Шитова
В иной раз Игнат бы задумался о жене – каково ей будет остаться одной без родимого дитя, но теперь Василисины чары окончательно околдовали его. Он потерял разум от любви. У мужчин так часто бывает.
– Хорошо, любимая, – с хриплым стоном выговорил он, – все сделаю, как ты скажешь!
– Вот и хорошо! – радостно воскликнула Василиса.
Она опустилась в мягкую траву и увлекла за собой Игната, ему показалось, что он проваливается все глубже и глубже – в бездонный черный омут…
***
Несколько дней провел Игнат с Василисой в лесу. Он перестал считать дни и часы, не понимал, утро сейчас или ночь, не помнил, когда последний раз что-то ел и пил. Ему ничего и не хотелось, он жаждал лишь без конца сжимать Василису в объятиях и целовать ее прекрасное лицо.
Иногда он, очнувшись от тяжелой дремы, выбирался из объятий спящей Василисы, – уставший, обессиленный, и еле-еле полз к берегу. Там, свесив руку, он зачерпывал пригоршню озерной воды и жадно пил. Вода была невкусная, мутная, пахла тиной, но Игнат ничего этого не чувствовал. В редкие моменты просветления он понимал, что с ним творится нечто странное и нехорошее, но ничего не мог поделать с этим.
– Скоро познакомлю тебя с тетушкой! – говорила ему Василиса, когда мужчина чуть ли не ползком возвращался в ее объятия, и он радостно и послушно кивал головой.
Игнат любил Жабью царевну и понимал, что эта любовь его убивает. Но ничего не мог с этим поделать. Несколько раз ему вновь мерещилось вместо красивой невесты жуткое существо, которое тянет к нему руки-щупальца, но, стоило зажмурить глаза, как видение исчезало. Игнат был уверен, что все это от того, что нечисть хочет запугать его, прогнать из леса. Вот только он не уйдет. Василиса манила и притягивала его к себе. Любовь – это такая сила, которая сильнее всего на свете, теперь Игнат это точно понял. Все, чего ему хотелось – лежать в высокой траве, вдыхать сладкий женский запах и целовать алые губы. Этим невозможно было насытиться.
Единственное, что раздражало Игната – это бесконечное, противное кваканье. Оно постоянно доносилось отовсюду, окружало их с Василисой даже в самые нежные и трепетные моменты. Иногда это так злило Игната, что он хватал комок сухой земли и яростно бросал его в сторону, откуда слышались звуки. Но Василиса тут же хмурилась и стыдила его:
– Не обижай моих сестриц, Игнат!
– Слушаюсь, моя Жабья царевна! – страстно шептал он ей на ухо, а потом клялся, что больше такого не повторится.
И все же, как ни старался он привыкнуть к Василисиным «сестрицам», ничего у него не вышло. Большие, коричневые жабы вызывали в нем чувство гадливости, его передергивало, если какая-то из-них дотрагивалась холодным, толстым, бородавчатым телом до его кожи. А Василиса спокойно брала жаб в руки, даже целовала их.
– Ты привыкнешь! – улыбаясь, успокаивала его Василиса.
И мужчина верил.
– Когда пойдем знакомиться с тетушкой? – спросил однажды Игнат, когда они с Василисой лежали в траве и смотрели на белые облака, плывущие по небу. Вода Зеленого озера звонко плескалась о берег, вдалеке крякали утки, а где-то совсем рядом раздавалось ненавистное кваканье – громкое, хриплое, отчаянное.
– К тетушке отправимся сразу, как ты принесешь сюда ребенка! Заживем, как семья! – незамедлительно ответила она.
Игнат удивленно взглянул на любимую. Он уже позабыл о своем обещании, но любовный морок и сейчас позволил ему представить, что забрать дочь у жены вполне реально. Уленька еще мала, она и вовсе не поймет подмену. В том, что Василиса станет его дочери хорошей матерью – в этом у Игната сомнений не было.
– Завтра же схожу за Уленькой, – сказал он и притянул к себе Василису.
Она широко улыбнулась и с довольным видом устроилась у него на груди. Игнат мечтательно смотрел в небо, представляя, как хорошо и счастливо они заживут втроем. Он представлял, что выстроит на берегу Зеленого озера большой, крепкий дом, и Уленька будет расти здесь счастливой и здоровенькой, резвясь и играя на лесных полянах. Игнат улыбался блаженной улыбкой, перебирая длинные волнистые локоны любимой, а Василиса лежала на его груди с серым, гнилым лицом, взгляд мутно-желтых выпученных глаз замер, открытый рот исказился в жуткой гримасе, а вывалившийся наружу язык черной змеей ползал по обнаженной груди Игната…
***
Иринушка с Василисой были дома, когда деревня наполнилась шумом и криками людей. Василиса только-только уложила спать Уленьку, которая надрывалась от крика вторые сутки. Она испуганно взглянула на мать, и обе они подбежали к окну, посмотреть, что случилось.
– Пожар что ли? – громким шепотом спросила Иринушка.
– Не знаю, маменька, не видать ничего отсюда. Пойдем на улицу, посмотрим!
Они вышли со двора на улицу и оказались среди других баб, которые тревожно озирались по сторонам, пытаясь понять, откуда доносятся крики. День был теплый и солнечный, ветер развевал белье, сохнущее на веревках, пытаясь сорвать его. Каждое утро теперь Иринушка приходила к дочери и помогала с Уленькой, пока Василиса бегала на реку стирать грязные пеленки и распашонки. Каждый раз она проклинала зятя на чем свет стоит, а Василиса молчала, выполняя свою работу с каменным лицом.
Внезапно женщины повернулись в одну сторону – по деревне бежал паренек лет десяти и кричал во все горло:
– Ведьму ведут! Смотрите все! Ведьму ведут!
Когда паренек пробегал мимо них, высокая, широкоплечая баба схватила его за руку и гаркнула на ухо, отчего тот вздрогнул и покраснел:
– Говори по-хорошему, не мельтеши! Что за ведьма, да куда ведут? Что приключилось-то?
Женщины столпились вокруг паренька и тот затараторил:
– Ведьма Матрена сына своего, Степушку, убила, и муж-то ее, Яков Афанасьич, от этого упал замертво и помер! Говорят, все из-за молодой невестки! Уж она ее и так, и эдак трепала, а потом невестка-то, Лесана, взяла да и рассказала прилюдно про все ее нечистые делишки и колдовство. Оказывается, ведьму-то зовут вовсе не Матрена, а Упыриха. Она обманом выманила себе тело молодой бабы и жила в нем, поживала, горя не знала! Мужики скрутили ее и ведут в лес, чтоб она тело обратно Матрене вернула, если конечно та еще жива. В теле дряхлой старухи долго-то не проживешь!
Толпа загалдела вполголоса, отовсюду слышались тревожные возгласы и вздохи.
– Ужас-то какой!
– Вот и ходи по ведьмам!
– Пусть скорей уводят! Без нечистой силы жить, знамо дело, лучше!
Иринушка взяла испуганную Василису за руку и отвела в сторонку. Как раз в этот самый
