Хозяин Чураево. Исчезнувшие в снегах - Елена Владимировна Ляпина
Треск усилился, сделался громким, отчетливым. Андрей вышел из-за высокого сарая и стал озираться в поисках источника этого навязчивого звука, какая-то непонятная тревога внезапно сковало его сердце ещё до того, как он учуял запах гари.
На соседней улице валил дым, черным столбом он поднимался в закатном небе. Снова раздался треск, но на сей раз громче, яростнее, и над крышей горящего дома взметнулись алые языки пламени. Вдалеке тревожно забил колокол, к пожарищу уже сбегались люди, старый трактор ломал рядом стоящие деревянные постройки, оттаскивал бревна, чтобы не дать огню перекинуться дальше. Небольшой грузовик привез цистерну с водой, и люди поспешили к нему с ведрами.
– Пожар, – тихо произнес Андрей. – Нужно помочь.
– Так поспеши, – ответила она.
Андрей думал, что Олефтина начнет его отговаривать, чтобы он не засветился среди чураевцев, ведь до этого она его тщательно прятала, не пускала на улицу. Но сейчас она наоборот поторопила его:
– Спеши, спаси того, кого ещё можно спасти!
Андрей сбросил дрова возле крыльца, бросился в сарай, накинул старый овечий тулуп, который был на два размера больше него, что он даже тонул в нем, схватил лопату и со всех ног помчался к месту пожарища. Когда он добежал до горящего дома, то пламя уже обхватило бревенчатую избу по всему периметру. Люди бросали в выбитые окна снег, заливали водой соседние постройки. Было понятно, что такими малыми силами дом им уже не отстоять, главное сейчас, это зажать очаг пожара в кольцо и удерживать его до приезда пожарного расчета. Ни слова не говоря, Андрей принялся помогать – закидывать пламя снегом, дабы его с лихвой хватало: зимой намело огромные сугробы и ещё ничего не успело растаять. Сгребать лопатой подтаявший, а затем замерзший снег было тяжело, но Андрей был привычен к такой работе.
– Ох, горе-то какое, там же они все остались! – вдруг истошно закричала какая-то женщина.
Андрей обернулся, кричавшая повисла на руках у мужчины, рискуя бухнуться в обморок. При этом она дергалась, будто порывалась броситься в горящую избу, и лишь сильные руки её мужа не давали ей этого сделать.
– Кто они, кто остался? – спросил Андрей, подбегая к ней.
– Да вся семья, и малолетний сын с ними, – ответила она, повернув к нему зареванное лицо. В её темных зрачках отразились алые языки пламени.
Андрей бросил взгляд на пылающую избу. «Спеши, спаси ещё того, кого можно спасти!» – отчетливо прозвучали в его голове слова Олефтины. Андрей почувствовал, как его сердце бешено заколотилось, будто собиралось выпрыгнуть из его груди. Хоть дом и был весь охвачен огнем, но до самой крайней комнаты он ещё не успел добраться. Андрей нахмурился, вглядываясь в выбитое окно, откуда валил густой черный дым. Прикусил губу, надвинул шапку на уши, закутался поглубже в овечий тулуп и вдруг рванул к этому окну.
Сначала никто не понял, зачем он подбежал к горящему дому, но затем, увидев, как он ловко перемахнул через подоконник и скрылся в черном дыму, бабы подняли крик. Андрей уже не слышал их, всё его внимание и слух переключились на место, где он сейчас находился. Невыносимо пахло гарью и едкий дым щипал глаза. Андрей натянул на нос длинный ворот от вязанного свитера и, стараясь дышать через раз, принялся шарить по комнате в поисках живой души. Над головой уже трещали балки, огонь с быстротой молнии перебирался по ним, чтобы захватить последнюю уцелевшую комнату. «Не погиб в Чечне, так погибну дома», – усмехнулся Андрей, но не отступил.
Вскоре стало совсем невыносимо: раскаленный воздух пылал жаром, языки пламени лизали стены, заковывая Андрея в кольцо, сверху сыпалась черная огненная труха. Если он сейчас никого тут не найдет, то соваться дальше уже не имело смысла – остальные комнаты пылали в огне. Наконец Андрей наткнулся на железную койку, нащупал в ней парнишку, казалось, что тот не дышал, задохнувшись в дыму. Вдруг раздался оглушительный треск, и охваченное огнем перекрытие с грохотом рухнуло вниз, отрезая их от спасительного окна. Андрей огляделся, насколько это было возможным: пламя уже добралось до одеяла и вот-вот перекинется на майку бесчувственного парнишки.
Андрей отбил у огня одеяло, завернул в него полуголого пацана, подхватил его на руки и бросился к единственному пути, который вдруг увидел – в глубине дома пала часть стены, выходящая в огород. Крепка держа мальчишку, Андрей пробирался к этому проходу, переступая через упавшие горящие балки, он отчетливо видел сверкающий белый снег в ровном квадрате, словно кто-то специально для него только что вырезал этот проем в бревенчатой стене. Ноша не казалось ему тяжелой, не кормили они его что ли? парнишка на вид был щуплый и почти ничего не весил. Выбравшись из горящего дома, Андрей не повернул назад к людям, которые могли бы помочь ему, он припустил напрямки через занесенный снегом огород, прямо в дом к Олефтине. Только она одна могла спасти этого почти безжизненного мальчишку, почему-то Андрей это знал наверняка, уже давно почувствовал в ней какую-то неведомую силу.
Он бежал по снежному твердому насту, таща завернутого в одеяло бездыханного мальчишку. От шапки и тулупа Андрея вверх тянулись завитки едкого дыма, образуя за его спиной серый призрачный шлейф, с рукавов слетала сажа, превращая позади него белый снег в пепельно-черный. Но Андрей не замечал всего этого. Он упорно стремился вперед, иногда проваливаясь по колено в проталины, снова поднимался и снова бежал дальше, судорожно заглатывая горячим ртом свежий холодный воздух. Оставалось совсем немного, Андрей уже видел избу Олефтины, светились теплым домашним светом знакомые родные окошки, и это придавало ему сил. Вдруг темное небо и заснеженная равнина окрасились в яркие цвета, Андрей оглянулся – это подъехали пожарные машины с проблесковыми маячками, а сам дом был уже полностью охвачен огнем. Андрей не слышал сирены и крики людей, в его ушах до сих пор гудел треск падающих балок.
Олефтина встретила его на пороге, велела уложить мальчишку на диван в гостиной, а затем выгнала дымящегося Андрея на улицу. Он не стал возражать, всецело доверяя Олефтине, лишь искренне спросил:
– Ты ведь спасешь его, правда?
– Если ты
