Повести и рассказы - Джо Хилл
— Ты здесь? — снова позвал шепотом Эрик и скрылся из вида.
Вылезти из укрытия хотелось, и все же Фрэнсис сдержался, заподозрив, что приятель пришел на свалку в надежде выманить его на открытое место. А вдруг посреди гор мусора затаилась команда снайперов, высматривая в прицелы гигантского кузнечика-убийцу? Задержав дыхание, он напряженно скорчился под трейлером, изучая кучи отбросов. Где-то звякнула банка. Ворона…
В конце концов Фрэнсису пришлось признать, что нервничал он зря, — Эрик был один. Еще через пару секунд в голову пришла новая мысль: вряд ли его разыскивают. Никто не поверит отцу, если тот расскажет, что ему там примерещилось. Поди заяви, что видел в спальне гигантское насекомое, выползающее из выпотрошенного тела любимого сынули! Папане сильно повезет, если его не бросят на заднее сиденье патрульной машины. Так и в психушку угодить недолго. Скажи он даже, что видел мертвое тело сына — никто не поверит. В конце концов, ни тела, ни сброшенной кожи не осталось. Молочно-белые выделения из кишечника Фрэнсиса наверняка давно растворили его бывшую оболочку.
Еще свеж в памяти прошлый Хеллоуин, когда отец посидел в кутузке с белой горячкой, так что надежным свидетелем его считать никак нельзя. Конечно, его рассказ подтвердит Элла, однако цена ее слову примерно такая же, как и папашиному, а может, и меньше. Подруга отца не реже раза в месяц обрывала телефоны отдела происшествий местной газеты, заявляя, что видела в небе облако, точь-в-точь напоминающее Иисуса. Собрала целый альбом с фотографиями облаков, в которых якобы просматривался лик Спасителя. Фрэнсис как-то пролистал ее подборку и не нашел ничего хоть отдаленно похожего на лик. Хотя был там один снимок, напоминающий огромного толстяка в феске.
Если полиция будет искать Фрэнсиса — как человека, а не насекомое, — то далеко ли они зайдут в своих стараниях? Ему восемнадцать — свободный, самостоятельный человек. Первый раз, что ли, прогулял уроки? В местном участке всего четверо полицейских: шериф Джордж Уокер и три помощника-совместителя. Организовать полноценные поиски не получится, а кроме того, в такой чудесный безветренный день найдутся занятия и получше: потрепать нервы нелегалам из Мексики, приехавшим на заработки, или посидеть в засаде, ожидая, когда какой-нибудь юнец превысит скорость по дороге в Феникс.
Так или иначе, Фрэнсис, устав маяться в ожидании опасности, замечтался о перекусе у «Малышки Дебби». Он даже припомнить не мог, когда у него так подводило живот.
Небо все еще отдавало синей эмалью, было неимоверно жарко, однако солнце откатилось за красную скалу на западе, и в канаве понемногу сгущалась тень. Фрэнсис выкарабкался из-под трейлера и начал путь через горы хлама, приближаясь к лопнувшей сумке с вывалившимся содержимым. Шевеля усиком антенны, он изучил гниющий мусор. Мятые газеты, дырявые пластиковые стаканы, скомканные подгузники… Оп! Красный леденец на палочке! Фрэнсис наклонился, неловко захватив жвалами конфету вместе с оберткой, и сунул ее в рот. На землю закапала слюна.
Его ротовая полость заполнилась ошеломляюще сладким нектаром; к сердцу прилила кровь. Еще через секунду грудную клетку изнутри обожгло, горло перехватило спазмом, и желудок перевернулся вверх ногами. Он с отвращением выплюнул леденец. С объедками куриных крылышек тоже не сложилось. Оставшиеся на косточках жир и лохмотья мяса имели тошнотворный привкус, и Фрэнсиса рефлекторно вывернуло.
Синие мясные мухи жадно гудели над горами отбросов, и он задумчиво посмотрел на жужжащих тварей. Попытаться поймать парочку? Насекомые ведь едят других насекомых. Фрэнсис догадывался, что его новое тело способно на стремительные движения, вот только как ловить мух, если у тебя нет рук? Впрочем, полдюжины такой мелочи вряд ли утолят терзающий его голод. У него разболелась голова. Скорее всего, чудесному превращению он обязан съеденным кузнечикам в сахаре и прочим насекомым, которых глотал без счета. Затем ему вспомнилось солнце, вставшее в два часа ночи, и штормовые порывы горячего ветра, бившие в стены заправочной станции с такой силой, что с потолка сыпалась труха.
Верн, отец Хьюи Честера, как-то раз сбил на дороге кролика, вышел из машины и обнаружил, что у того неестественно розовые глаза. Причем не два, а четыре. Он притащил кролика в город — показать приятелям, однако находку у мистера Честера отобрал биолог, сопровождаемый капралом и двумя автоматчиками. Верну заплатили пять сотен долларов, подписав с ним обязательство о неразглашении.
Через неделю после одного из испытаний в пустыне на город опустился плотный сырой туман, воняющий жареным беконом. Не видно было ни зги, пришлось даже отменить занятия в школе и закрыть местный супермаркет с почтовым отделением. Совы перешли на дневной образ жизни; в клубящемся влажном мраке постоянно что-то грохало и низко рокотало. Говорили, что ученые в пустыне проделывают дырки в земле и в небе, а может — и в самой ткани вселенной. Облака то и дело озарялись огненными всполохами.
До Фрэнсиса впервые дошло, что все они, должно быть, насквозь пропитались тут заразой, и правительство не желает афишировать информацию об аномалиях. Поэтому и появлялись такие капралы с чековыми книжками и договорами, предписывающими хранить молчание. Признать правду оказалось непросто. Возможно, потому, что Фрэнсис всю жизнь чувствовал себя отравленным, а больше никто об этом задумываться не хотел.
Он раздраженно отпрянул от сумки с объедками и с абсолютно пустой головой двинулся дальше. Пружинистые задние конечности толкнули его тело вверх; жесткие лепестки на спине яростно затрепетали. Желудок сжался в твердый ком. Под ним мелькала выжженная солнцем, усеянная мусором земля. Он испугался, что упадет, однако опасения были напрасны — его тело все дальше ввинчивалось в воздух. Через несколько секунд Фрэнсис приземлился на гигантскую, освещенную солнцем груду отходов. Воздух с шумом вырвался из его горла; он и не заметил, что в полете задерживал дыхание.
Фрэнсис несколько минут сидел на куче — никак не мог отойти от шока. Усик антенны покалывало. Он преодолел — нет, пролетел! — целых тридцать футов под небом Аризоны. Думать было страшно, думать не хотелось, и он снова взмыл вверх. Крылышки загудели, словно механический моторчик, и Фрэнсис, забыв о голоде, в пьяном упоении закружился в воздухе над кучами разлагающегося мусора. Забыл он и о том, что всего несколько минут назад сидел с чувством полнейшей безнадежности. Прижав лапки к бронированным бокам, Фрэнсис зачарованно взирал на свалку с высоты в сотню футов. Порывы ветра били ему в лицо, а по мусору неслась его невероятная тень.
3
Домой он вернулся в сумерках. Идти было некуда, а голод по-прежнему давал о себе знать. Эрик? По пути к его дому придется пересечь пешком несколько улиц, а подняться
