Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев
Я перелистнул еще одну страницу и в очередной раз выругался.
Тут не было тайнописи и не было замазанных чернилами слов. Тут папирусы были просто напросто выдраны. От них остались только краешки, все еще подшитые нитками к обложке дневника, но сами листы пропали. Здесь не хватало около сотни листов, а может быть и пары сотен.
И тогда я окончательно уверился в том, что этот период жизни шейха был самым темным. Здесь шейх предавался черному колдовству, настолько мерзкому, что он потом сам уничтожил все записи о собственных практиках.
Следующая запись, которая шла после вырванных листов, подтвердила все мои самые жуткие догадки.
9400 год от Сотворения Мира
18 Рамла
Проклятье. Вот что это такое — проклятье.
Шайтан — худший из помощников.
Я наконец выучился пить чужой нафаш. Мне это также легко, как верблюду пить воду из поилки, но расплата — ужасна.
Мне очень помогло умение проникать в чужие сны. Ибо это — кратчайший путь к чужому облаку, откуда я могу черпать горстями.
Смешно. В секте «Аль-Хальмун» ведь не было запретов. У нас было лишь два кровавых табу, которые мы клялись не нарушать.
1. Не трогать чужие облака
2. Не иметь дел с султанами
И вот — я нарушил первое. Я преуспел. Но расплата, повторюсь, страшна.
Я продлеваю мою жизнь, я не старею, но разум мой гниет. Я стал забывать, как меня зовут, моя речь становится неясной, мое тело отказывается мне подчиняться.
А что происходит с моим Духом? Я чувствую — он умаляется, я все ближе к аду.
Что такое шайтан? Никто не понимает этого, а я теперь знаю.
Шайтан — процесс превращения духовного в душевное, а душевного — в телесное. Плата духом ради удовольствий души и плата душой ради удовольствий тела. Вечное падение!
Шайтан — просто алхимический процесс.
Так чем же я занимаюсь? Поклоняюсь процессу, молюсь процессу, служу процессу. Это глупо. Это все равно что кланяться силе земного тяготения. А если я продолжу — шайтан погубит меня, сведет с ума.
Нет, я не могу пойти этим путем. И благочестие не причем — просто этот путь не ведет к цели!
Что же мне делать?
Ниже был рисунок. Но на этот раз не зверь, не животное.
Здесь были нарисована жуткая каменная арка — наверняка те самые Врата из снов шейха. Я без труда нашел их и на посохе, там они тоже были вырезаны — выше козла, но ниже льва.
А дальше… Дальше шейх что-то искал. Ему было на тот момент уже 66 лет, но он всё искал. И записи становились загадочными. Тут были названия каких-то неизвестных мне оазисов, городов, какие-то ориентиры — реки, пустыни, долины, дороги…
Какие-то цитаты из неведомых книг — на десятке языков. Я так ничего и не понял. Неясно было даже что именно шейх разыскивает, но что бы это ни было — шейх явно поставил найти эту вещь смыслом своей жизни.
И наконец — запись от 9412 года. Шейху в этот момент уже 78 лет.
И эта запись странная — рука шейха явно дрожала, когда писала это, и дрожала она явно не от старости.
9412 год от Сотворения Мира
23 Тхана
Да!
Есть!
Нашел!
Я трое суток пытал подонка из «Алифа». И он заговорил наконец. Все сходится. Сам он бы ничего не нашел. У него не было полной информации. У меня — есть. И тот кусочек, что он рассказал мне — часть общей мозаики. Звездные карты Бастиса, древняя надпись в храме Шейм-Ша, крокодилова кожа из оазиса Ашарата, Книги Премудрости Аль-Хальмун…
Все говорит об одном. Осталось дождаться нужного положения звезд. И взглянуть на их сны…
Все было не зря. Не напрасно.
Я успею. Я должен успеть. Я найду раньше, чем смерть заберет меня! И смерть отступит, посрамленная.
И ниже записи — рисунок змеи. Той же, что вырезана на посохе у шейха — сверху, но её резной хвост спускался вниз, до самого конца посоха. А змея — символ мудрости, тайного знания. Шейх что-то обнаружил, что-то важное.
Но добрался он до этого чего-то не сразу. Еще около года записи шейха были совсем непонятными — какие-то молитвы, поэмы и расчеты — все вперемешку. Если бы я не знал дальнейшей судьбы Эдварры — я бы, пожалуй, решил, читая эти записи, что старик просто тронулся умом.
И вот наконец…
9413 от Сотворения Мира
16 Васат
Я на месте. ВРАТА моих снов — здесь. Я видел их! Клянусь, я видел! Но они — чуть не убили меня. Я не знаю, что делать дальше, не знаю, как заговорить с султаном.
А старость — берет свое. Я стал стареть с тех пор, как погибла моя секта «Аль-Хальмун», и безжалостное время убивает меня. И тот чужой нафаш, который я пью, не способен замедлить этот процесс надолго.
Но почему? Почему? Только бы не сейчас!
Не сейчас мне умереть, не тогда, когда я уже стою на пороге бессмертия!
9413 от Сотворения Мира
23 Васат
Султан молчит. Он не говорит со мной. Я для него — все равно, что насекомое. Меня предупреждали. Неужели все зря?
Я не могу оставаться здесь долго, в этом месте. Тут есть родник в горах, а больше ничего. И за пищей приходится ходить в горы. Ближайшее селение — пещерная деревня, где люди живут прямо в горе. Но там — люди принцессы, они верят в Творца. А в горах — горцы, которые кланяются не-пойми-кому.
Следующие несколько страниц шейх все больше впадал в отчаяние, в дневнике множились ругань, брань, проклятья. Потом вроде бы даже появились какие-то непонятные молитвы, какие-то записи странных снов…
Все это закончилось лишь осенью того же года. Шейху было уже 79 лет. С этого момента он, видимо, перестал стареть. Его мечта сбылась, по крайней мере, когда я встретил шейха — он на этот возраст и выглядел.
9413 от Сотворения Мира
1 Барит
Султан заговорил! Султан говорил со мной! Но, Господи, какая боль… Его слово чуть не убило меня. Каждый звук его речи — потрошит твою душу, рвет на куски.
Это — нечеловеческое. Оглушающее, смертельное.
Если
