Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич

— Что скажете? — спросил Рудольф после того, как я изучил его гороскоп, составленный богемским мастером.

— Тот, кто его писал, забыл об огромном влиянии зодиакальных знаков и математической сущности астрономии. Если на то будет воля императора, я возьмусь разработать верный гороскоп.

После беседы о хиромантии я покинул кабинет императора.

Путь к Золотой улочке лежал через конюшни, дальше — через фантастический сад, редкие цветы которого на зиму перенесли в теплицы. В оранжерее напротив Черной башни, на верхних этажах которой держали политических заключенных, росли древовидные папоротники и тропические пальмы. Легкий снежок покрывал огромный газон (летом на нем высаживали цветами надпись «ADSIT», первые буквы императорского девиза: «А Domino Salus In Tribulatione»), фигуры мраморных фонтанов, сказочные статуи и барельефы. За садом располагался зверинец Рудольфа, где в крепких зарешеченных хижинах держали африканских и азиатских хищников. Одного из них, родившегося в неволе львенка Оттакара, император иногда выпускал на свободу, что внушало придворным неописуемый страх.

Через две недели прибыл посланник императора.

С золотом.

______________________

«Иероглифическая монада», изданная в 1564 году в Антверпене.

Теория зеркал, впервые издана в 1557 году в Париже.

Так переводится имя Ариэль, имеется в виду Лев от колена Иудина.

Гадание с помощью зеркал.

К Господу прибегаю в скорби.

Глава 5

1

Часы, которые Павел Данек получил от жены на прошлый день рождения, показывали 00:19.

Продолжая говорить, он потрогал большим пальцем ремешок часов: имитация змеиной кожи, но качественная. С Анетой всегда так — сплошные качественные имитации. Вещей, любви, семейной идиллии, верности.

«Шкура, тварь, шлюха!»

Но ничего, скоро он разберется с изменницей. Подарит ее Длинному господину.

Павел закончил рассказ об электродепо «Качеров» и пригласил экскурсионную группу в исторические вагоны «Ечс». Музейный состав — три вагона, поставленные более сорока лет назад Советским Союзом.

Павел зашел последним, за крепким парнем в мотоциклетной куртке, который снимал все на смартфон. Наверняка русский (уж как ухмылялся, фотографируя табличку «Мытищинский машиностроительный завод»), иммигрант, который убивает время бесконечными видеороликами. Ролик № 1: «Гуляю по Пражскому Граду». Ролик № 2: «Как купить билет на метро в Праге». Ролик № ХХХ: «Трахаю женушку глупого чеха».

Разумеется, это не он, но типаж вполне подходящий: накачанный, светловолосый, молодой. «Тебе ведь нравятся такие, дорогая?»

Створки дверей съехались.

По обе стороны прохода спинками к окнам стояли мягкие диваны: шестиместные между автоматическими раздвижными дверями и трехместные в хвосте вагона. Группа уселась, и Павел объявил об отправлении, представляя на темно-красном диване обнаженную Анету.

Мотовоз отбуксировал поезд из депо и отправил в свободное плавание. Состав покатил по служебной ветке к станции «Качеров». На светло-серых потолочных панелях в три ряда светили круглые плафоны, похожие на мутные глаза. В сдвижных форточках тянулись нити красных и желтых огней.

Через двадцать минут сделали остановку прямо в тоннеле, и Павел рассказал о съездах, соединительных линиях и воротах, предусмотренных на случай затопления.

Парень — смуглый, широкотелый, с каменными буграми мышц — целился в него смартфоном. Таких за уши не оттянешь от аварий и происшествий. Если крепыш побывал неделю назад в одном из составов, застрявших на час в тоннелях подземки из-за сбоя питания, то наверняка жадно ловил на камеру панику пассажиров. А месяц назад тыкал своим аппаратом в стеклянную шахту, когда пожарники вызволяли из лифтовой кабины пару пенсионеров. А каждую ночь понедельника, среды и пятницы елозил лицом между ног Анеты, мял и щипал ее мягкую грудь, пока он, Павел, возил ночные экскурсии по столичному метрополитену…

На повороте поезд с перестуком насел на рельсы. Стал замедляться. Павел сообщил, что они подъезжают к одной из редко используемых платформ. Группа прилипла к окнам.

— Вы журналист? — спросил Павел у парня.

— Нет… не совсем, — ответил тот на ломаном чешском, явно польщенный вопросом; смартфон он поднял над головой, глазком камеры поверх любопытных голов. — У меня свой блог.

— Это достойно, — учтиво улыбнулся Павел. — После экскурсии не спешите уходить, есть для вашего блога кое-что интересное.

— Ого, — вдохновился парень. — Конечно. Спасибо!

Павел с серьезным видом кивнул и прошел в кабину машиниста.

Набирая скорость, поезд мчался сквозь подсвеченную огнями пещеру. Монотонное громыхание колес действовало на нервы. Павел закрыл глаза — на несколько секунд, как подумалось, — но смешки пассажиров привели его в чувство. Он устал, очень устал. От подмигивания ламп, от заученных фраз, от лживых глаз Анеты…

В вентканалы проникал ворчливый голос подземки, еще не привыкшей к ночным гостям. Не к таким.

Во время остановки под Нусельским мостом Павел выбрался из вагона, отошел, чтобы не видели пассажиры, и его вырвало прямо на рельсы.

В 02:56 поезд прибыл в депо «Зличин». Все вышли. Конец экскурсии. Спасибо за потраченные триста крон. Выход направо, по эскалатору или лестнице. Извините, ночью лифт не работает.

Павел стоял на пустой платформе и боролся с желанием закрыть глаза.

— Предложение в силе? — спросил парень.

— Да, пойдемте.

Не оборачиваясь, он направился вдоль состава. Серый кузов, красные двери.

— Когда их списали? — деловито осведомился парень.

— Последний поезд сняли с эксплуатации в девяносто седьмом году, — терпеливо повторил сказанное в начале экскурсии Павел. — Сами вагоны «Ечс» стали поэтапно списывать тремя годами ранее.

Они спустились, гид открыл дверь, включил чахоточный свет и повел пассажира по служебному тоннелю. За стенами подвывал трансформатор.

В душу Павла закралось сомнение: с чего он взял, что Длинный господин будет ждать его вместе с… подношением? Ответа не было. Он прислушался к звуку льющейся воды, не уверенный в его реальности: возможно, вода текла лишь в его воображении и ее тугие струи омывали покрытое пеной тело Анеты…

Под сводом тянулись черные жилы кабелей. По тоннелю растекался гнилостный смрад, плотный и шевелящийся, как туман. Лампы горели через одну или две.

— Куда мы идем? — В голосе парня не было подозрительности.

— В старое служебное помещение. Вскрыли совсем недавно.

— Долго еще?

— Почти пришли.

Впереди мелькнула тень. Скрылась за поворотом. Павел неожиданно решил, что ему плевать на измены супруги, что идущий рядом парень не так уж и плох, что болезненно-грязноватый свет вдоль стен похож на фосфоресцирующий кровавый след.

— Послушайте… — начал он неуверенно, но коридор вильнул налево — и глаза Длинного господина обесценили мысли гида.

Стерли их.

Забывать Павлу было не впервой, особенно после встречи с Длинным господином. Он благополучно забыл об инвалидном кресле, к которому была прикована Анета, последние десять лет способная на измену разве что в снах и грезах. Забыл о том, что ни разу до этого не