Куколка - Виктория Серебрянская
Входную дверь я распахивала смело. Все равно обычно сразу за дверью находится или приемная, или просто помещение со столом для секретаря. Но я ошиблась. Снова. В который раз. За открывшейся дверью обнаружилось обширное пространство, уставленное шкафами и письменными столами, с огромными окнами, подоконники которых были завалены папками, заставлены какой-то посудой и какими-то пакетами. И я под страхом смертной казни не смогла бы сказать, сколько было столов в комнате, и что именно валялось на подоконниках. Я оцепенела, замерла, застыла на пороге деканата. Полностью перестала дышать. Потому что прямо напротив входа стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на меня холодными шоколадными глазами командор Дайренн:
— Явилась?..
Не знаю, чего от меня ожидал килл, но я явно не оправдала его чаяния. Ступор не проходил. И я так и стояла на пороге, не сводя взгляда со строгого, замкнутого лица.
На некоторое время повисла тишина. Я смотрела на мужчину, командор на меня. Время будто застыло. Превратилось в смолу. А я была мошкой, влипшей в нее. Но входная дверь оставалась открытой, и я чуть не прыгнула прямо на шею Дайренну, когда внезапно ощутила чужое присутствие позади. Стороннее дыхание шевельнуло на моей макушке волоски. Незнакомый голос недоуменно поинтересовался:
— Что у вас здесь происходит?
И я не выдержала.
Меня буквально смело с того места, на котором я до этого находилась. Я и сама не поняла, как защитным жестом захлопнула дверь и отбежала от нее подальше, в самый дальний угол просторного помещения.
Из-за двери послышалась приглушенная ругань. Вспышка паники, несвойственной мне ранее, медленно отступала. И я начала потихоньку соображать. Поймала на себе странный, нечитаемый для меня взгляд командора, который направился к двери и открыл ее. Из-за его плеча я разглядела, что на пороге кто-то стоит…
— Какого?!.. — раздался взбешенный, немного гундосый голос. Он был мне совершенно незнаком. Отлично. То есть, я, кажется, врезала кому-то по лицу дверью. И этого «кого-то» я не знала. Так держать, Аврора! Глядишь, к началу занятий вся академия тебя будет ненавидеть…
— Успокойся, Шкайнт, — абсолютно равнодушно прервал мужика командор. — Ты сам виноват. Девочку вчера пытались изнасиловать, только она вышла из медицинского отделения, как ты подкрался к ней со спины и напугал. Вполне естественная реакция.
Как бы я ни напрягала слух, но, кроме неразборчивого бормотания в ответ, не услышала ничего. А вскоре командор вообще хмыкнул и закрыл дверь.
— Теперь с тобой, — тем же ровным и равнодушным тоном сообщил он мне, поворачиваясь ко мне лицом. Казалось, ему было абсолютно все равно, есть я или нет, натворила что-то или была паинькой. В противовес словам. — Второй день в академии, до начала занятий месяц, а от тебя уже куча проблем, — продолжал Дайренн, медленно идя в мою сторону. Шаг — слово, еще один — и опять слово. У меня по позвоночнику пробежался холодок. — А как же: «Я буду стараться» и «Вы не пожалеете»?
Наверное, если бы командор орал на меня, я бы нашлась с ответом. И точно знала бы, как поступить. Но он разговаривал со мной мертвым тоном, совершенно ничего не выражающим. Будто не живое и мыслящее существо, а робот-дроид. Да и то, они эмоциональнее. Не забывают проявлять заложенные в них создателями чувства.
Несколько секунд я растерянно смотрела в лицо киллу. А он все приближался. И, в конце концов, я нервно выпалила:
— Вы так говорите, будто я сама напросилась на изнасилование!
Мне кажется, я подсознательно ожидала, что мужчина, один раз уже сделавший шаг мне навстречу, вполне может пожалеть несчастную землянку еще раз. И я вообще, совершенно точно, абсолютно не ожидала резкой отповеди враз похолодевшим тоном:
— Если бы ты соблюдала устав академии и носила предписанную правилами форму, то у этих придурков, скорее всего, даже мысли подобной не возникло бы! — припечатал меня килл, одним шагом покрывая разделявшее нас расстояние.
Теперь командор стоял всего в полуметре от меня и смотрел таким взглядом, что я с трудом поборола желание попросить шубу. Его глаза за одно мгновение проморозили меня до костей.
Мои мысли все еще лихорадочно метались по черепной коробке, сталкиваясь друг с другом в попытке придумать достойный ответ, а Дайренн уже задал вопрос, который я отчаянно надеялась не услышать:
— Курсант, почему вы явились в столовую не по форме?
Вопрос прозвучал так, что не ответить на него, было совершенно невозможно. Килл подавлял, хоть и не нависал надо мной. Стоял так близко, что я чуяла запах его лосьона. А парфюмом этот сухарь явно не пользовался. Слишком близко. Скорее всего, он слышал, как колотится о ребра мое перепуганное сердце.
— Курсант, я задал вопрос! — не дождавшись ответа, напомнил о себе командор. И вот сейчас его голос из равнодушного стал вкрадчивым. Горячим, как ветер пустыни. И таким же опасным.
— Я… — во рту пересохло и мне пришлось трусливо сглотнуть, чтобы хоть немного прочистить горло. Ответ на поставленный вопрос я придумать так и не смогла. И сказала правду. Лишь слегка ее смягчив: — Я думала, что до начала занятий, в свободное время могу еще ходить в своей одежде…
В комнате еще звучало эхо моего жалкого блеяния, а в темно-шоколадных глазах уже проступило ледяное, беспощадное презрение. Будто я призналась в самом постыдном из грехов. Стало неуютно и тоскливо. Словно я потеряла что-то крайне важное для меня. Но что-либо исправлять было уже поздно.
Дайренн больше не сказал мне ни слова. Отвернулся, подошел к одному из столов, склонился над ним и, активировав виртуальную клавиатуру над столешницей, набрал какой-то текст. Провел рукой, словно что-то стирая. Потом принялся нажимать кнопки на своем смарткомме. И все это в абсолютной, пугающей, убийственной тишине. Это безмолвие настолько действовало мне на нервы, что я уже собиралась броситься к киллу, вцепиться в его широкие плечи и… Либо закатить истерику, либо умолять простить. Я и сама толком не знала, как будет лучше.
В странном вакууме мы провели несколько минут. Командор стоял у стола, скрестив на груди руки, и смотрел куда-то в пустоту с отсутствующим выражением лица. Я… Я не знала, что делать. В растерянности рассматривала лицо килла, вернее, его профиль, и размышляла, что лучше: выйти молча или попросить разрешения, покинуть кабинет? Кажется, так принято у военных?
Когда раздался громкий и уверенный стук в дверь, я чуть не подпрыгнула. Определенно, если меня не выгонят до занятий, придется записаться на прием к психологу.
— Войдите! — сухо и громко разрешил
