Сила слабых - Самат Айдосович Сейтимбетов
Карраха, разумеется, предложила ему стать ее мужем и сдать пост вождя, мол, сама поведет мордахов.
— Ладно, пусть буянит, сбросит пар, но без изнасилований и членовредительства.
— А если добровольно? - Трорг сбросил видео.
— Добровольно можно, - отмахнулся Лошадкин. - Хоть две стаи!
Морданна все же немного нервничала, но умело это скрывала. Лошадкин распорядился подготовить всякое по медицинской части, с поправкой на физиологию хрокагов, благо данные теперь имелись. Решимость - это хорошо, но и осторожность не помешает, и поезд прогресса поедет дальше, образно говоря.
Тем более, что у Лошадкина имелся отличный пример адаптации - он сам.
— Разумеется, вы можете в любой момент вернуться, я просто хотел убить нескольких зайцев одним ударом.
— Раньше ты даже не задумался бы об этом, - покачал головой Огар.
— Почему же, - не согласился Лошадкин. - Задумывался. Именно падение сюда стало началом всех этих изменений, просто ты не замечал, пока видел меня каждый день.
Огар тоже изменился, если уж начистоту, но Михаил не стал заострять на этом внимание. Все вокруг менялись, сами или не очень добровольно, и все равно большинство не поспевало за жизнью. Что-то такое было в классике, хотя он и не вспомнил бы дословно, про то, что надо бежать вдвое быстрее, чтобы хотя бы оставаться на месте.
— Ну что, пойдем еще попируем, пока там все самое вкусное не съели?
— Конечно, - согласился Огар.
Правда, улизнул быстро, вместе с Морданной, то ли чемоданы паковать, то ли наслаждаться телесной близостью напоследок. Лошадкин понимал, что на его месте поступил бы также, но все равно где-то внутри стало немного грустно. Он улыбался и махал рукой, говорил с вождями, и размышлял о странных вывертах жизни и что та, похоже, всерьез решила вылепить из него кого-то другого, не электрика.
Впрочем, виду он не подал, этому жизнь его тоже научила.
На следующий день
— Поехали! - крикнул Лошадкин и махнул рукой.
Повернулся к остальным.
— Всегда хотел это сказать!
— Куда летим? - спросил Холмов.
— Вначале вернемся на Энтонц два, дело с иволаками еще не завершено.
Глава 36
— Не все приглашают экспертов в помощь, - словно невзначай заметил Юджин.
— Это же просто напрашивается, - отозвался Лошадкин.
Хотя Шум не сильно-то помог в прошлой миссии, да и плевать.
— Тем не менее, не всем это приходит в голову, - ответил Штербул.
Наклонил голову, посмотрел исподлобья, напоминая Лошадкину разных представителей пернатых, встреченных им на пути. Потер руки, словно уже предвкушал что-то.
— Михаил, вам стоит перейти к нам, в дипломатический корпус, - вкрадчиво сказал Штербул.
— Тогда я не смогу заниматься достижением цели, - просто ответил Лошадкин.
— Разве? Дипломатическая карьера, возглавить корпус, готов поклясться, у вас уйдет не больше трех лет на это, и вы сможете определять внешнюю политику Земли!
Лошадкин посмотрел скептически.
— Не определять, - поправился Юджин, - но использовать любые переговоры к своей выгоде. Ставить условия, давить авторитетом Земли, добиваться освобождения рабов и невольников, не сделав ни единого выстрела. О, конечно, я знаю, что вы скажете, Земля и сама стоит не слишком высоко, пусть ее и считают ошибочно Сильной. Мол, мы не сможем и не захотим давить на кого-то из сателлитов хотя бы высших кругов, приближенных к Сильным.
— Да, пожалуй, сказал бы, - кивнул Лошадкин.
— Но вы забываете, что Сильным нет нужды в этих рабах и невольниках, как и их ближайшим сателлитам. Это удел окраин, захолустья, разных уголков, где цветет беззаконие, и где у живых зачастую просто нет другого выхода, как продавать свое тело. Их Земля растопчет, даже не заметив, и они это знают. В половине случаев просто уступят, отдадут всех, радуясь, что так дешево отделались.
— Мирный путь освобождения, - еще раз кивнул Лошадкин.
Мирно отдадут, перевозка освобожденных в несколько систем, стремительная, бурная застройка, города и верфи, свой флот, собранный там и сям, да, десяток лет и за ним стояла бы настоящая сила. Не просто мощь Земли, а сила, которую можно спокойно пускать в ход, налетать и громить те самые «захолустные системы», о которых так вкрадчиво вещал Штербул.
Тем более, что сила Земли, сила слабых была не так уж и слаба, как он сам успел убедиться.
— Дипломатический, на пользу всем, с увеличением влияния Земли.
Лошадкин смотрел на Штербула, в голове стремительно проносились доводы за и против. Пожертвовать личным ради общественного, но и цель у Михаила была отнюдь не личная, не эгоистичная, а помощь. Благодарность освобожденных, неважно, каким путем она достигнута, силой оружия или переговорами, будет искренней. Больше власти, значит и больше возможностей, движение все же добровольное, но во главе корпуса надо будет вести политику Земли, так он и сам теперь не последний живой там, сможет еще лучше направлять их, даже больше того, ДОРН прикрывать не надо будет. Пусть действуют, а Михаил их поддержит, как тысячник на Земле и как глава корпуса здесь, прикроет в переговорах и претензиях дипломатов всех обиженных цивилизаций.
Заманчиво, но.
— Я мог бы сказать, что в галактике уважают лишь силу, и чтобы освобождать дипломатически, надо иметь за спиной эту силу, то есть, чтобы Земля и союз безоговорочно поддержали новый путь.
— Так и будет, создание движения тому доказательством, - быстро сказал Штербул.
Что им двигало? С чего такие попытки не просто завербовать, а еще и направить… с чего такая уверенность, что он возглавит весь дипломатический корпус? Не просто детскую песочницу с союзом систем, а именно «взрослую» часть?
— Но это означало бы повернуть Землю на свой путь, и я что-то сомневаюсь, что у меня
