Иноходец 7 - Тимур Рымжанов

— Я не творил, — ответил я, максимально стараясь над произношением. — Я «образец». Другая раса. Чтобы исследовать, но, не как лягушку.

— Ой, смотри, парень, прилипнет к тебе это погоняло, — вновь улыбнулся здоровяк, подталкивая меня к дверям кубрика. — Все давай, отдыхай. Мы уже в разгоне, скоро прыгнем.

Прыгнули, действительно, всего через полчаса. Немного странно, для такого огромного корабля, но с технологиями россов я совершенно не знаком. Перед прыжком проиграл очередной предупредительный сигнал. Еще через час новый сигнал, на этот раз с другой кодировкой, которой я, разумеется, не понимал. Но корабль продолжал оставаться в гиперпрыжке, так что это точно не боевая и не аварийная тревога.

Еще через пару часов, на пороге моего кубрика появились два офицера. Один уже в возрасте лет сорока, а второй совсем молодой, лет двадцати пяти максимум.

— Привет, Нео. Я правильно произношу твое имя?

— Да, — ответил я на русском.

— Я командир корвета Семенов Леонид Георгиевич, а это наш кибернетик, Олег Стрельцов, — представил командир младшего офицера. — В твоем деле сказано, что ты хорошо владеешь программированием, это верно?

— Да, но у меня нет нейросети, только нейроком.

— Это не важно, главное, что понимаешь вражескую технику. Могу ли я попросить тебя помочь Олегу, разобраться с трофеями, что у нас накопились?

— Конечно, только рад буду, — ответил я на этот раз через переводчика.

— Вот хорошо, — улыбнулся командир, — не дело это, сидеть взаперти как в карцере. Тогда, Олег, оставляю парня на тебя, башкой за него отвечаешь, потом, как закончите лично доведешь до кубрика.

— Слушаюсь! — козырнул младший офицер вытягиваясь.

Я собрал свой терминал, надел на голову нейроком и вновь залез в экзоскелет.

На этот раз, далеко идти не пришлось. Прошли по техническому уровню дальше к корме, где Олег открыл грузовой трюм.

— Пока идем до перевалочной, — стал пояснять он, — командир приказал разобраться хотя бы с половиной этого барахла. А у меня всего третий ранг, я не могу взломать, не повредив программное обеспечение, а мы даже назначения этих устройств не знаем. Уверенны только, что не оружие, и не боеприпас.

— Вот это, — я указал на большую капсулу с ложементом внутри, — рекреационная камера, очень дорогая, производства империи Аграф. Ее не надо взламывать, она с открытым доступом, но только для тех, у кого есть нейросеть. Для вас совершенно бесполезная. Вот это, дополнительный модуль закрытого воздушного контура регенерации атмосферы с встроенным синтезатором создающем ароматы. Так же управляется через нейросеть. Ваш нюх не почувствует запахи, или они покажутся вам странными. Это только для аграфов, предмет роскоши.

— Подожди Нео, — остановил меня офицер. — Я должен все записать, а то потом запутаюсь.

Олег спешно достал планшет и принялся вводить данные по каждому названному трофею. Скорее всего в этом трюме собрали устройства, которые не смогли однозначно определить и распознать. Плюс к этому собирались видимо скопировать образцы программного обеспечения для анализа. Но программы для нейросетей, и вообще нанофабрик, таких как медкапсулы и всевозможные синтезаторы, пишутся по другому принципу. Такие программные коды схожи с реверсивной генетикой. Сам модуль преобразователя довольно жесткий, а вот программы, которые он создает, зависят от того, какая задача перед ним ставится. И одинаковые задачи, для таких систем, как медкапсула выше пятого поколения, всегда разная, ведь эти модули ориентируются на ДНК каждого пациента.

— Все это оборудование, по большей части, с аграфских кораблей разного класса, — резюмировал я, назвав часть систем, что находились рядом с нами. — У аграфов самые сильные программисты, и программы, которые очень редко удается взломать, — сообщил я офицеру через переводчика.

— Наверное это потому, — предположил, Олег, — что они долгоживущая раса. Имеют возможность долгие годы оттачивать свои навыки.

— Нет, не поэтому. У нейросетей есть ограничение, некий лимит на изученные баз знаний, напрямую зависящий от уровня интеллекта, а у них такие же проблемы с демографией и общим уровнем интеллекта, что и у всего Содружества. Просто они всегда выстраивают избыточную архитектуру безопасности, громоздят капканы на минном поле, в промежутках между ловчих ям. Но по сути, их программное обеспечение хоть и лучше защищено, но часто уступает, по некоторым параметрам, таким же из других государств.

Открыв свой терминал подключил его к одному из аграфских сервисных дроидов, который тут же потребовал допуск.

— Вот видите, господин офицер, — указал я на командную строку. — Он требует допуск даже на запрос о техническом состоянии, а это всего лишь сервисный дроид-парикмахер. Начнем вскрывать, активируются закладки и начнется встречная контратака. Попытка вскрыть это барахло, может заразить ваш терминал вирусами как блохами, а вы и знать не будете. Скрытые протоколы могут блуждать в активной системе годами никак не проявляя себя. Такие как я, «серферы» с подобными параноиками не связываемся, просто глушим корень программы, вычищаем до заводских настроек и ставим адаптированные копии, но не такие заразные.

— А как вы избавляетесь от вирусов?

— Лично я создаю обманку. Замкнутый искин, внутри другого искина на разных кодировках. Вирус, словно дикий зверь в большом вольере, довольствуется тем, что проник в замкнутую систему с ложными задачами и чувствует себя полноправным хозяином, в то время как сам становится объектом изучения и перекодировки. Но даже в такой схеме не обходится без проколов.

— Давай попробуем, на чем-нибудь, попроще, — предложил Олег. — Мне все равно, придется учиться обходить такие рукотворные ловушки.

Я выбрал из кучи трофеев простенький голопроектор производства аграфов. Они и так перегружены стандартным обеспечением, а мощности невысокие. Да, и судя по марке, проектор довольно старый.

Кибернетик россов подключил свой терминал и принялся изучать кодовую строку. Та же история с требованием доступа на обычный тест. Олег попытался вскрыть корневой протокол, но тут же получил от защиты своего терминала предупреждение об встречной атаке. Не растерялся и атаковал в ответ каким-то из боевых вирусов. Одновременно создав ложный порт в защищенную зону. Это как борьба на руках. Такой слабый искин проектора с военным терминалом, созданным для взлома, разумеется, не справится, но вот нагадит от души, благо что только в выделенной зоне, которую Олег замкнул