Куколка - Виктория Серебрянская
Десантура восторженно завопила, когда пилот совершил столь очевидную, глупую и обидную ошибку, поскользнулся и ласточкой спорхнул вниз, физиономией в «целебную» грязь. Я же хмыкнула и предпочла потерять несколько секунд, но подняться нормально. А уже дальше было дело техники. Не обращая внимания на барахтающегося в густой жиже Павелика, а я после такого смело могла считать себя победительницей, пробежала по брусу. Благо, что подошва ботинок уже обсушилась и больше не скользила. Удачно спрыгнула на ближайший столбик, пропрыгала по ним, ухватилась за кольца, раскачалась и…
И приземлилась прямо под ноги разъяренному Гимро! Покосилась в потемневшее от злости лицо капитан-лейтенанта и медленно поднялась на ноги под аккомпанемент его взбешенного вопля:
— Что здесь происходит???
Фуэнтек за спиной декана с виноватым видом развел руками. Мол, а что я мог поделать? Впрочем, я его ни в чем не винила. Девиц, которые пришли с Павеликом и арлинтом, и вовсе уже и след простыл.
Вздохнув, я поднялась на ноги, распрямила плечи и смело посмотрела в округлые глаза игумара:
— Возникло недопонимание с курсантом летного отделения, — четко отрапортовала я, понимая, то мямлить и пытаться что-то скрывать бесполезно. — Чтобы его разрешить, не нарушая устава академии, было решено пройти полосу препятствий на время: кто быстрее и качественнее, тот и прав… — Круглые глаза Гимро недоверчиво прищурились, приняв почти привычную, человеческую форму. Он явно мне не верил. И я позволила себе обиженно фыркнуть: — Ну не морды же, в конце концов, друг другу бить, на радость врагам! А так и устав соблюден, и спор разрешен, и разминка перед завтрашними нормативами имеется!
Гимро отмер и фыркнул в ответ на мои слова:
— Говоришь, спор разрешен? А вы с этим согласны, курсант? — обратился куратор к подошедшему в этот миг Шаххерту, облепленному грязью и похожему на земного головастика.
Килл волком посмотрел на меня, покосился на Гимро. Я безмятежно ждала его ответа. Все равно уже сделать ничего нельзя. Ну скажет Павелик, что не согласен, ну и что? Максимум, чего он сможет этим добиться, это второй раунд на полосе. Но уже в присутствии преподавателей в роли судей. Вряд ли киллу этого захочется. А обвинить меня в нарушении устава академии при подобном раскладе нереально. Есть же еще записи камер наблюдения, которые подскажут, что ничего предосудительного на полигоне не происходило. А то, что Шаххерт, по сути, спровоцировал конфликт, а потом проиграл в состязаниях, вообще говорит против него.
Я не ошиблась в своих прогнозах. Павелик недобро покосился в мою сторону и проскрипел:
— Согласен. — А потом сплюнул, едва не попав мне на ботинки, и добавил с отвращением: — Ты изменилась, Рори! В очень плохую сторону! Была хорошей, миленькой девочкой… А стала настоящей стальной сукой!..
Меня не задели слова килла. Видимо, в душе давно все перегорело и превратилось в мертвый пепел. Да и ранить словами может лишь тот, кто по-настоящему дорог. А я вдруг поняла, что бывший заклятый друг стал совершенно чужим и абсолютно неинтересным мне. Так что мне на него было плевать. Но Шаххерт допустил один очень серьезный просчет: он не учел, что в полуметре от него стоит преподаватель и декан факультета, который килл только что косвенно оскорбил в моем лице. И Гимро слова Павелика совершенно не понравились.
— Очень хорошо, что вы согласны с результатами состязаний, курсант! — проскрипел игумар, недобро глядя на Павелика. — Однако ваше поведение не нравится мне! Оно порочит честь курсанта Первой Звездной Академии и будущего офицера Звездного Флота Альянса! Очень жаль, что я не имею права сам вас воспитывать. Вместо этого позабочусь, чтобы вашим воспитанием занялись те, кто имеет на это право! Свободны! — тяжело добавил Гимро после секундной паузы.
Надо было видеть, каким взглядом наградил меня Павелик, когда уходил! Он и раньше не испытывал ко мне особой теплоты. А сейчас смотрел с такой ненавистью, словно это я спровоцировала конфликт, а потом подставила его по всем статьям. Очень хотелось отвесить ему подзатыльник и напомнить, что вся эта ситуация возникла именно по его вине. Но пришлось сдержаться. Так что Шаххерт ушел. А я и Гимро оставались. И что мне сейчас скажет капитан-лейтенант, можно только догадываться…
Гимро молчал до тех пор, пока Шаххерт не скрылся вдали. А потом неспешным жестом заложил за спину руки, перекатился с пятки на мысок и обратно, неотрывно глядя мне в глаза. Выдержать взгляд игумара оказалось непросто. Он давил и ломал. Но я справилась. Не дрогнула, не отвела глаза в сторону, не опустила взгляд.
— Только попробуй завтра завалить тесты, — тяжело, весомо предупредил меня в итоге декан, не разрывая взгляда. — И не связывайся ты, ради космоса, — скривился тут же Гимро, — с пилотами! Тебе что, своих парней мало?
— Никак нет! — рявкнула я в лучших традициях тренировочного лагеря и командора Иши.
Гимро поморщился. И жестом дал понять, что я могу быть свободна.
— Пронесло! — ухмыльнулся у меня за плечом Фуэнтек, когда декан отошел на приличное расстояние от нас. — А думал, что уже все, финиш! Накажет Бидиэнш накануне аттестации…
— Проносит в туалете, — одернула я фарна. Разговор неожиданно стал неприятен. — Хватит болтать, пошли лучше к остальным…
Происшествие сгладилось в памяти очень быстро. Ребята радостно гомонили, когда мы с Фуэнтеком подошли к ним. Каждый считал своим долгом поздравить меня с чистой победой, похлопать по плечу, приобнять. Я только и успевала отбиваться от парней. Думать о чем-то другом было некогда. Лишь поздно вечером, побывав уже у Инаи, которая сняла какие-то необходимые ей показания, заперев за собой дверь своей комнатки на первом этаже общежития десантного отделения, я получила возможность осмыслить этот день. И ужаснулась. Сплетни о моей возросшей физической силе, стараниями Павелика и его друзей, наверняка уже бродят по академии. А значит, вот-вот начнутся вопросы. И не все из них будут удобными.
Следующее утро, когда я уже в качестве полноценного курсанта Первой Звездной должна была сдавать вместе со своей группой нормативы, оказалось пасмурным, холодным и ветренным. Впрочем, так было даже лучше. Не так будет жарко на полосе.
После завтрака и перед началом тестирования я заглянула к Инае. Теперь это надолго должно стать для меня ежедневным обрядом. Иная ничего особенного в показаниях эмиттеров не нашла, взяла у меня на всякий случай анализ крови и обрадовала, что будет присутствовать на моем экзамене. Ну будет, так будет. Мне было все равно. Я была уверена в своих силах, а потому спокойна, как скала. Но мое спокойствие разлетелось
