Сердце Андромеды, или Чёрный Цветок. Книга первая - Андрей Кров

Всё оказалось очень просто: Болтун хоть и отпустил хозяина скрепя сердце, но не думал оставлять его одного. Не успел Рэм покинуть вездеход, как он накинулся на Циклопа:

— Лохматый, ты идиот! Туги самой природой созданы для разведки, в этом им нет равных! А без меня хозяин пропадёт!

Болтун так надоел Циклопу, так его достал, что он не выдержал и через полчаса высадил туга приблизительно в километре от места высадки Рэма.

— Ты, Лохматый, ничего не понимаешь! — уходя сказал Болтун. — Хозяину нужен мой зоркий глаз и острый слух. Но пока ему обо мне не говори. Я буду рядом, а когда потребуется, приду на помощь.

В лесу тугу не повезло: на него сразу вышла огромная саблезубая кошка.

— Хозяин, я только представил себя в желудке этой твари, как меня едва не вырвало! — рассказывал он Рэму. — Я побежал. Что было потом — не помню, очнулся в этом мясохранилище, связанный по рукам и ногам. Глупые дикари не знали, кто в Бериане лучший по развязыванию узлов! Поэтому подлые охотники и держат тугов в железных клетках…

— Ты видел Мотса и Игла?

Болтун проглотил слюну, и даже в полумраке пещеры Рэм заметил, как у него изменился цвет кожи.

— Ах, хозяин! Это печально.

— Их убили?

— Я нашёл их живыми. Помог освободиться и предложил бежать. Вы же знаете мою неудержимую тягу к свободе. Мы, туги, унаследовали её от далёких предков, когда только зарождалась династия великих королей Уонопегов. В ту достославную эпоху…

— Болтун, кончай! Нашёл время.

— Простите, простите. Это всё мой несносный язык. Но в другой раз я обязательно расскажу вам историю королевского дома Токи, без этого вы никогда не постигните глубоко ранимой и беззаветно преданной вам души туга.

— Так что же Мотс?

— Он поддержал идею, а механик заколебался. Не верил, дурачок, что я выведу их из пирамиды.

— Я так понимаю, вывести не получилось?

— Из-за Мотса. Он был ранен. Кровь я остановил, но в тоннеле этот растяпа обо что-то зацепился, упал и заорал благим матом. Я сбежал. А что было делать? Другого варианта, как вернуться в пещеру, не оставалось. Укрылся среди трупов и видел, как Мотса избили до бесчувствия. Он где-то здесь. Может, жив ещё. Дикари потом шныряли с факелами и долго кого-то искали. Возможно, меня. Но я хорошо замаскировался и носа не высовывал…

— А Игл? Что с Иглом?

— А его… — Болтун снова громко сглотнул. — О Великий Тобу! Это ужасно, ужасно!.. Его съела женщина.

— Что за чушь! Какая ещё женщина?!

— Это вовсе не чушь. Она всё время спит, а когда просыпается, ест. Для того нас и приволокли сюда вместе с этими несчастными зверушками. А как вы думали? Судя по запасам, — Болтун обвёл рукой пещеру, — аппетит у неё под стать размерам. Послушайте: если бы тупые аборигены говорили по-бериански, я смог бы их вразумить. Ну посмотрите, какой из меня обед? Кожа да кости. Этой бабе я — что семечко, даже вкуса не почувствует. Но разве достучишься до их тупого сознания? Да и есть ли оно у них вообще?..

«Хозяин, хозяин… с кем ты говоришь?» — раздался голос Циклопа.

— Погоди, дружище, мне тут Болтун про какую-то женщину-людоедку заливает.

«Болтун! Он с тобой?»

— И вовсе я не заливаю, — обиделся туг. — Скоро сами всё увидите… — И тут же спохватился: — О Тобу! Что я говорю! Не надо вам её видеть. Лучше не надо. Не знаю, кем она там приходится дикарям — царицей, богиней, хранительницей рода, маткой, но поверьте, зрелище не для слабонервных.

— Ты что же, видел, как она съела механика?

— Слопала в один присест. И только рыгнула, видимо, понравился.

Рэм поморщился.

— Ты очень образно описываешь. Пожалуй, чересчур.

— Самое ужасное, что нам отсюда не выбраться. После моего побега, дикари удвоили охрану. Из пещеры ведут три тоннеля, и в каждом с десяток вооружённых до зубов бандитов. Я чувствую их на расстоянии.

— Значит, ждать, пока твоя царица-богиня-матка сожрёт нас на завтрак или обед?

Болтун хотел возразить, но тут заговорил Циклоп: «Хозяин, мы наверху, и нас ещё не заметили. Сейчас Обулк заложит взрывчатку, и я вскрою пирамиду предельно аккуратно, как консервную банку. По моей команде вы должны лечь и прикрыть голову руками».

— А если этот идиот напутает в расчётах?

Болтун хотел добавить к характеристике гриза ещё какое-нибудь меткое слово, но Рэм перебил:

— Надо ползти к стенам, подальше от центра.

— Только не туда, — туг указал на часть стены, которую окутывала мгла. Вокруг этого участка не горело ни одной раковины, вероятно, свет мешал царице-богине-матке отдыхать и переваривать пищу после сытной трапезы.

Ползти по трупам было не то же самое, что по земле. В темноте можно было напороться на острый рог или зазубренную кость, к тому же некоторые животные ещё дышали и хищные инстинкты в них не умерли. Над головой Рэма несколько раз сомкнулись, грозно щёлкнув, чьи-то челюсти. Болтун едва не поплатился ногой, когда чей-то двухконечный чешуйчатый хвост обвил его за голень и потащил в щель между трупами. Рэм вовремя заметил, пришёл на помощь. В другой раз Болтун провалился в яму, и ему показалось, что его схватили за репицу. Капканом стал полуистлевший крысиный череп с зубастой пастью.