Экспедиция в преисподнюю - Виктория Серебрянская
— Ты чего?
В лице, фигуре и словах Руорка явно сквозило опасение и подозрение. И если в первый миг мне хотелось огрызнуться, послать его как можно дальше, то потом… Я задумалась. И вдруг поняла, что медик боится меня. Боится, что агрессия может оказаться своеобразной «первой ласточкой» мутаций и превращения одной глупой землянки в непонятно кого.
Осознав, как все это может выглядеть в глазах арлинта, я устыдилась. Опустила голову, отрицательно качнула ею:
— Ничего. Прости. Это все нервы. Боюсь, что так и останусь навсегда в стеклянной клетке в роли лабораторной мыши.
Только высказав все это вслух, я невольно осознала, что это ложь. Вернее, очень маленький, не отражающий полной картины, кусочек правды. В реальности же я боялась совершенно другого. И страх этот состоял из очень сложного коктейля ощущений и чувств. Но главенствовало над всем опасение превратиться в чудовище, тварь, подобную встреченным на «Медее» и вечно тянуться в таком состоянии к Райдену, не имея возможности удовлетворить собственные гипертрофированные желания.
Руорк ничего не ответил на мои слова. Смерил настороженным взглядом, кивнул и ушел. И только тогда я внезапно обратила внимание на то, что, кроме сказанного непосредственно мне, больше ничего не слышу: медик шел по металлическому полу в тяжелых ботинках, и вчера я слышала тяжелые удары его шагов. А сегодня будто отрезало. Объяснение этому у меня было одно: арлинт усилил изоляцию моего куба…
Подтверждение собственным догадкам я получила примерно после обеда. Все это время я маялась в одиночестве. Есть не хотелось. Читать дневник не получалось. В голове царил хаос, я не воспринимала смысл написанного. А больше и заняться-то в кубе было нечем. Я и бродила из угла в угол, и отжималась, хоть вне академии до этого пренебрегала физическими нагрузками. В какой-то момент, развернувшись во время хождения по кубу лицом к той стороне, где в темноте скрывался вход в ангар, я с изумлением увидала за стеклом Альдану…
Наставница смотрела на меня круглыми от шока глазами и отчаянно жестикулировала. Пыталась стучать по стеклянной стене, что-то говорила. Вот только я ни-че-го не слышала. Словно мне уши залили смолой. От накатившей паники по спине под одеждой потек холодный пот, а руки задрожали. Сначала мне показалось, что это мутации развиваются дальше. Паника взметнулась, перекрывая горло и способность соображать. Но потом в ушах зазвучали слова Райдена про то, что Руорк усилил мою изоляцию. И к собственному счастью, я вспомнила, что с командором разговаривала с помощью смарткомма.
Альдану набирала дрожащими руками. А ну как из-з мутаций я действительно оглохла? Но спустя несколько секунд я сначала увидела брошенный килой недоуменный взгляд на свое запястье, а потом наставница резким движением приняла звонок, и я услышала встревоженное:
— Привет! Софи, что происходит?
— Не знаю! — нервно выдохнула в ответ. — Приходил командор Райден и сообщил, что Руорк зачем-то усилил мою изоляцию. Правда, старпом решил, что это только ему перекрыли вход и возможность разговаривать со мной. Но позднее приходил Руорк. И вот когда он уходил, я поняла, что не слышу его шагов по ангару! Понимаешь?
Какое это было облегчение — поделиться с кем-то своими страхами! Альдана слушала внимательно, не скрывая своего шока. И уже только от этого становилось легче дышать. А когда я замолчала…
— Мне кажется, Руорк что-то задумал, — покачала головой наставница. — Что-то нехорошее. Твои анализы он почти сразу забрал себе. К счастью, он медик до мозга костей и с нашими анализаторами не знаком. Я вытащила копии из памяти аппаратуры. Надо, наверное, перепрограммировать все так, чтобы отчеты дублировались сразу на тот случай, если Руорк сообразит уничтожить информацию в памяти устройств…
У меня от признаний киллы мороз пробежал по коже. Что происходит? Что задумал этот белобрысый глист?
— Альдана… — позвала я наставницу невольно дрогнувшим голосом. А когда килла посмотрела на меня темными маслинами глаз, посоветовала: — Поговори с командором Райденом. У него полномочий больше…
Я запнулась, не сумела завершить фразу. Но наставница и так все поняла:
— Да, сейчас схожу. У него действительно власти не в пример больше. Может, что-то посоветует. Или хотя бы проверит, чем занимается Руорк и что такого планирует в отношении тебя.
Согласно кивнув, я нерешительно поинтересовалась:
— А-а-а-а… Что там с результатами? Руорк сказал только, что получено подтверждения наличия мутаций…
Наставница как-то странно на меня посмотрела:
— Из тех анализов, результаты которых уже готовы, нельзя сказать, прогрессирует твое состояние или нет. Биохимия крови с минимальными изменениями, в этом отношении ты все еще человек. Имеющаяся динамика вполне может быть обусловлена стрессом и космическим излучением. Как бы комбинезоны от него ни защищали, какую-то часть организмы существ все равно получают. Это нормально. Во всем остальном формула крови соответствует генетическому профилю среднестатистического землянина. Что касается генетики, то здесь первые результаты появятся только завтра утром. Так что рано еще волноваться.
Легко сказать. И все же интересно, почему Руорк все преподнес вот так? Просто не умеет по-другому? Или… Или намеренно меня провоцирует? Но ради чего?
После ухода Альданы гнетущая тревожность только усилилась. Я буквально кожей чуяла, что медик что-то задевает против меня. Но догадаться, что мне угрожает, не могла, сколько ни ломала голову. И тогда, чтобы отвлечься от изматывающей тревоги, я сначала размялась как следует, а потом начала качать пресс и отжиматься. До полного изнеможения, до появления звездочек в глазах и ломоты в теле. А когда пот начал заливать глаза, когда от усталости уже отказывались держать руки и легкие горели из-за недостатка кислорода, сходила в душ, снова сменила одежду и засела за дневник. Мне нужны были ответы. И чем быстрее, тем лучше. Потому что что-то подсказывало, что времени у меня больше нет.
«…Часть наших погибла сразу после открытия куба и нападения на нас его странного содержимого. Оставшуюся часть накрыл шок. Такой, что мы не сразу поняли: все на станции, не только присутствовавшие при эксперименте, заражены инопланетной, неизвестной науке Альянса фауной. А когда сообразили, стало слишком поздно. Нам оставалось лишь позаботиться о том, чтобы зараза не распространилась за пределы станции…
Не буду описывать все стадии мутаций. Лично для меня они прошли крайне мучительно. Да и последствия… Отвратительны. К тому же они совершенно точно есть в бортовом журнале и Дневнике исследований, который вел наш начальник Тей Иенору. Пока мог. Когда стало слишком опасно даже просто прикасаться к терминалу, он позаботился о том, чтобы изолировать и сохранить все записи отдельно от источников
