Куколка - Виктория Серебрянская
«Я, такой-то и такой-то…» теперь звучало постоянно. Все больше и больше курсантов вставали, называли себя и извинялись передо мной, обещая больше никогда… При виде того, сколько курсантов уже стояло, я начала задыхаться от ужаса. Если они все… выполняли задание… Как же я выжила?!..
Я, наконец, отважилась поднять глаза. Посмотрела сначала на замкнутое, непроницаемое лицо декана. Потом медленно повернулась лицом к аудитории. Было страшно. Больше всего на свете я боялась увидеть среди признавшихся Павелика. Килла я считала изрядной скотиной. Но все же не верила в то, что он мог до такого опуститься: мог избить меня вместе с другими. И когда заметила растерянное, потрясенное, неверящее выражение его лица, вздохнула с облегчением. Нет, каким бы гадом и эгоистом Павелик ни был, до такого он не опустился…
После такого «вступления» вся лекция прошла мимо меня. Нет, я не спала и не мечтала. Но в голове царил такой сумбур, что все, что говорил Дайренн, в одно ухо мне влетало, а через другое сразу же покидало мою несчастную голову, не откладываясь в ней. Хорошо хоть в самом начале лекции я все-таки запустила планшетник и активировала запись лекции. Потом переслушаю.
После лекции лучше не стало. Потому что едва в коридоре прозвучал резкий и тревожный сигнал, ни капли не похожий на школьный звонок, означавший здесь начало и конец пары, как командор Дайренн сухо скомандовал:
— На сегодня все. Можете быть свободны. Курсант Гусева, задержитесь.
Я в этот момент уже отключила планшетник и поднялась на ноги, чтобы вместе с одногруппниками идти на историю Альянса. Услышав последнюю фразу декана, я буквально свалилась на сидение как подкошенная. На меня в этот момент смотрели все. И ощущение было, словно с меня содрали одежду и выставили перед всеми голой. Потому что все, кто сейчас находился в огромной лекционной, дружно повернули в мою сторону головы…
Откуда-то сверху и сбоку послышался ехидный шепоток. Потом — гаденький смешок. Мимо меня демонстративно проходили молча. Но до того, как равнялись с моим местом, они обсуждали… Меня и командора.
Когда за последним курсантом закрылась дверь, Дайренн устало позвал:
— Гусева, подойдите! Вы же не думаете, что я сам должен к вам подойти?
Спускалась на негнущихся, ватных ногах. Глядя в пространство перед собой. Как результат: чуть не грохнулась декану под ноги. На последней ступеньке за что-то зацепилась и полетела головой вперед. Не растянулась лишь потому, что Дайренн тенью метнулся вперед и успел поймать меня до того, как случилось непоправимое…
И снова в ноздри набился горьковатый зеленый запах. На этот раз наяву. По коже пробежала волна озноба из-за того, что командор прикоснулся ладонями к незащищенной одеждой коже. Твердые мозольки мужских рук слегка царапнули, жар этих рук проник внутрь почти до костей. Я чувствовала себя в руках килла пойманной птицей. Неужели это из-за того, что я сдуру разделась перед ним?
— И это будущий десантник! — абсолютно ровным, вопреки моим фантазиям, голосом упрекнул меня декан. Это неожиданно помогло успокоиться и перестать дрожать в его руках. — Гусева, вы себя хорошо чувствуете?
Не передать словами, как мне было неловко. Но собрав в кучу остатки упрямства и гордости, я заставила себя поднять голову, задрать подбородок повыше и спокойно (я так надеялась) ответить:
— Все хорошо.
Темно-карие, почти черные глаза килла долго всматривались в меня, пока декан молчал. Надо же, они с Павеликом одной расы. Но похожи друг на друга так же, как гордый орел и ершистый воробей.
— Я заметил, — хмыкнул в ответ Дайренн с едва уловимой ноткой иронии. Но меня отпустил. И даже отступил на два шага назад. Видимо, чтобы не вторгаться в мое личное пространство.
Некоторое время молча разглядывал меня. А я — его. Хотя под тяжелым взглядом препода мне было нелегко удерживать подбородок поднятым, а плечи развернутыми. Но сдаваться я не собиралась.
— Упрямица, — в конце концов, хмыкнул Дайренн. — Что ж, пусть будет по-твоему. Однако, чтобы не доводить проблему до психосоматики, будь любезна, Аврора, до конца этой недели посетить психолога. Его выводы принесешь потом мне.
Все странное очарование и волнение, которое я испытывала в присутствии декана, будто дыханием космоса сдуло. Прежде чем я подумала, а стоит ли, с губ сорвалось враждебное:
— Зачем?..
Мне захотелось надавать себе по губам, когда я осознала, что ляпнула и кому. Мало мне было «разминочных кругов»? Ничему жизнь не учит!.. Но даже осознав, насколько недопустимо мое поведение, я не смогла заставить себя даже просто открыть рот, чтобы извиниться.
На удивление, Дайренн не разозлился. То ли не обратил внимания на мое вызывающее поведение, то ли счел последствием произошедшего вчера. Ответил так же ровно, как и до этого разговаривал со мной:
— Как я уже говорил, чтобы не доводить до психосоматики. Ты и так затряслась, когда я к тебе прикоснулся. Хочешь шарахаться от любого? Ну ладно, твоя личная жизнь — это твои проблемы. Хотя и это может серьезно повлиять на качество обучения. А как ты собираешься работать в команде? Допустим, тебе нужно будет куда-то забраться и открыть другим членам твоей команды проход. При этом, подсаживая тебя, твой товарищ неизбежно прикоснется к твоей заднице или бедру. Что будешь тогда делать? Понимаешь, что твоя спонтанная реакция может испортить все?
От солдатской прямолинейности декана я побагровела. Но все же сумела выдавить из себя:
— Я вас поняла. К психологу схожу.
Дайренн лишь кивнул в ответ. Но сразу же сделал замечание своим невозможным, отмороженным голосом:
— Гусева, вы для кого выучили устав? Почему не придерживаетесь? Вы как должны были мне ответить?
Выпад оказался настолько неожиданным, что все, на что меня хватило, это:
— Э-э-э-э…
Дайренн поджал губы. Но потом покачал головой и вздохнул:
— Ладно. Спишем все на эмоциональную нестабильность. Но учтите, Гусева, это в первый и последний раз, когда я спускаю вам подобное. Чем быстрее вы посетите психолога, тем будет лучше для вас. Со следующей недели начнутся уже полноценные занятия по стабильному графику. И вот тогда, если подобное повторится, вы пойдете в наряд вне очереди. Это понятно?
— Понятно, — буркнула я обиженно. Но под давящим взглядом командора спохватилась, вытянулась и, не в состоянии быстро вспомнить, как положено отвечать по уставу Академии и Альянса, ответила так, как было принято у военных на Земле, в той местности, где мы проживали:
— Так точно, сэр!..
На этот раз вздох Дайрена был громким, протяжным и нарочитым даже для
