Биение истинного сердца - Айя Кот
— За вами не угнаться, уважаемые. — Из-за деревьев к ним выходит Куликов и тяжело выдыхает, опираясь рукой на ствол ближайшего дерева.
Есения не расслабляется. Знакомый — не значит друг. Не в их случае, увы. У них теперь вообще друзей нет. Да и союзник в лице Горыныча весьма сомнителен. И Арсений это тоже понимает, молчаливо касаясь рукой плеча. Давно отработанный жест, когда ему нужно немного времени, чтобы хорошенько просмотреть подпространство. Слегка сожмёт руку — необходимо нападать, чтобы обезвредить. Уберёт без предупреждения — нужно убивать. И как только вспомнил о нём…
— Вы что здесь делаете? — Есения внимательно наблюдает за запыхавшимся Сергеем Борисовичем, чувствуя в ногах едва заметное шевеление. Птахов всё же не дурак. Прячется, спасая свою шкурку.
— Судя по вашим лицам, рискую умереть в ближайшие минуты. — Куликов качает головой и убирает руку от дерева, проводя ей перед собой, чтобы показать отсутствие защит и жучков. Не гарантия, конечно, но всё же лучше, чем совсем ничего.
— Зачем вы здесь? Один. Не драться пришёл. — Арсений медленно убирает руку с плеча Есении и слегка наклоняет голову.
От его холодного тона даже у Есении мурашки по коже пробежали. Арсений бы и рад подойти к нему, стиснуть в объятиях старого друга, но ситуация вообще не располагает к душевным обниманиям. И сразу же устранить потенциальную угрозу не может. Сколько лет проработали рядом, сколько ночей скоротали в тихом офисе… Арсений его искренне уважает, ценит, цепляется изо всех сил за ту блёклую надежду, что не убивать он их пришёл, верит, что друг не мог их специально выслеживать, чтобы сдать сильнейшим Московии. И всё равно… Дистанцию обозначает сразу же.
— Я на вашей стороне, прекрасные. — Куликов вздыхает и с какой-то болью в глазах смотрит на Арсения. — Как узнал о заварушке, так решил, что надо как-то линять от палачей этих.
— Врёт ведь. — Есения, всё ещё не отрываясь, разглядывает Куликова, в попытках осторожно нащупать его истинные намерения.
— Смысл?
— Поймать. Обезвредить. Доставить сильнейшим Московии.
— Один не потянет. Хвоста нет. Предлагаю послушать. — Арсений вертит головой по сторонам, обнаруживает метрах в пятидесяти поваленное дерево и кивает в ту сторону. — Пойдёмте. Расскажете. Всё равно привал собирались устраивать.
Куликов, кажется, с облегчением выдыхает и достаточно смело подходит ближе. Есения в целом не испытывает к нему неприязни, тем более, Арсений спокоен, но магам она уже давно не доверяет. Те только сначала добрые, якобы справедливые и неконфликтные. Но стоит только понять, что перед ними что-то сильное, неизведанное и потенциально способное уничтожить мир, как вся их доброта оборачивается агрессией, подпитываемой страхом за собственную оболочку. Маги никогда не разбираются. Они сначала бьют, подчиняют, лишают сил и только потом, если будет настроение, начнут разбираться, а кто, собственно, к ним пожаловал. У них даже мыслей о том, что сила — это не всегда про уничтожение, в большинстве случаев не возникает. И не важно, Светлый маг или Тёмный. Цель-то у них одна: сохранить текущую войну. Пусть тихую, пусть без миллионных жертв, но войну. Им слишком важно возвести выбранную сторону в абсолют. Слишком они зациклены на подавлении противоположной стороны, совершенно забывая о том, что истинная сила, истинная мощь именно в балансе. В равности. В способности принимать «неугодное».
— Рядом ещё кто-то есть. Около километра к северу. Не расслабляемся. — Арсений бросает мимолётный взгляд на Есению и подходит к бревну. — Давайте веток соберём на костёр? И… — Арсений хмуро оглядывается. — Есения, ты же его не съела?
— Очень смешно. — Есения закатывает глаза и смотрит под ноги. — Сядь куда-нибудь повыше, а? Пока я «случайно» не раздавила.
— Эт чего у вас? — Куликов с интересом вглядывается в еле заметное движение под ногами. — Птахов?! — Он поднимает ошарашенный взгляд на Арсения.
— Это не мы. — Арсений усмехается и идёт к ближайшему дереву, чтобы наломать веток.
— Ну… — Куликов присаживается на корточки рядом с мышью. — Я, конечно, догадывался, что у Князева весьма специфичные вкусы, но чтобы настолько… — Он, усмехнувшись, тыкает пальцем в крохотное тельце. — За что тебя так, бедолага? Начальство своё вовремя не похвалил?
Есения его практически не слушает, сосредотачиваясь на том самом движении, что заметил Арсений. Куликов сейчас — наименьшая проблема. Он открыт и его максимум — отвлекать внимание. Что тоже весьма сложно. Был бы Арсений один… Есения косится на Птахова, который соизволил-таки забраться на бревно и сидел там, поджав лапки и стараясь не смотреть на Светлого коллегу. Неплохая бы партия вышла из двух лучших боевых магов Московии, но нет. Они вообще никак не связаны. К тому же, Птахов слишком ослаблен, а Куликов хоть и чувствует себя не в своей тарелке, но боится не силы, а того, что не поймут и не примут.
— Кэс Эну.
Есения вздрагивает, нагибаясь за очередной веточкой. Голос Арсения, как гром среди ясного неба, с напоминанием о том, что боевые маги сейчас его забота. Есения уже успела отвыкнуть от того, что главный в опасных ситуациях не она, а её прекрасный маг, у которого и опыта так-то больше, и спокойствия можно хоть всем отсыпать, ещё и останется. И именно Арсений научил когда-то осторожной слежке за окружающим пространством. Так, чтобы враги не поняли, что об их присутствии знают.
Тот, кого заметил Арсений, шёл не наугад. Он точно знал все лесные тропинки и, кажется, уверенно приближался к ним. Сильный, с умело накинутой маскировкой. Вычислить, кто именно к ним пожаловал, не получалось. Взгляд словно соскальзывал, не давая докопаться до сути. Волевой с Князевым вряд ли успели до сюда добраться. К тому же, не для них туфли в грязи марать. Значит, либо Судьи включились в эту гонку, либо Горыныч всё же жив и почему-то шастает по лесу, либо сама Яга решила выйти к ним навстречу…
— Я, если честно, всё ещё до конца не понимаю, что произошло. — Куликов скидывает охапку веточек на место предполагаемого костра. — Пётр Алексеевич скомандовал поднимать магов и готовиться к аресту. Кого, зачем,
