Справочник существ община г. Тальска - Анна Александровна Никода
— А я влюбляться отказалась, — хмыкнула Соня с долей злорадства. — Да еще и ты постоянно рядом крутился… Кстати, — она прищурилась и посмотрела на Мишу: — Конфетку не желаешь? Вкусную. Ты такие пробовал, но забыл.
На лице мужчины появилось огорошенное и сконфуженное выражение.
— Память к тебе не сразу вернулась, ведь так? — она по одному выражению лица поняла, что права. — Ты тогда не притворялся, действительно не помнил.
— Я помнил не все, — признался Миша, смутившись. — Адрес в кармане сильно мне помог, а рядом с тобой память возвращалась гораздо быстрее. Тарам — это дух, рядом с которым все становится правильно. Так, как должно быть. Память не исключение.
— А тетке Томе рассказывал, что заклинания на него не действуют, — беззлобно поддела Соня.
— Не мог же я перед существами признаться, что и теперь не все вспомнил, — проворчал Миша. — Но это не помешало мне завершить работу.
— Значит, все правда закончилось? — осторожно уточнила она с надеждой.
— Насколько это возможно, — пожал плечами он. — Последнего вишапа, это, кстати, горный дух, злобный и сильный, на дракона похож, только размером с волка, я заберу в Службу. Там разберемся, куда его пристроить. Саида заберет Илья. Парень во всем признался, как минимум убийство Марины будет на нем, сядет лет на пятнадцать. Мне только сегодня прислали информацию по твоей бабушке — отец действительно вел дело, спас ее, но больше они не общались и она, когда поняла кто ее преследует, поэтому написала именно ему. Но дух тарам уже перешел к тебе и сделать с этим ты ничего не сможешь. Впрочем, всем вокруг от этого только лучше.
— Я хотела вернуться к родителям, — не слишком довольная последним фактом, откликнулась Соня. Голос ее дрогнул.
— Хочешь совет? — Миша встал, подошел к окну, за которым начинал заниматься рассвет. Темнота таяла, тьма рассеивалась, сменяясь серым утром. Небо начинало светлеть. — Поживи здесь. Привыкни. Изучи себя. А потом уезжай, куда захочешь. Твоя бабушка не просто так приехала именно в Тальск. Что-то здесь есть, в городе или земле. Ты видела, сколько существ в общине? У меня волосы дыбом встали — перевертыши, ведьмы, русалки, упыри, медоеды… Да я о половине и не слышал никогда.
— И что ты собираешься с ними делать? — не то чтобы она всерьез беспокоилась за судьбу Мирчи, но остальных было жаль. Не зря они так боялись приезда Инквизитора.
— Понятия не имею, — признался Миша и покосился на нее. — Но бросать все на самотек нельзя, половина из них должна находиться в Белоярском заповеднике, а не жить среди людей. Впрочем, пока что все умудрялись уживаться, пусть и по-своему. А если начать репрессии направо и налево, то можно только спровоцировать их на агрессию.
Он говорил скорее для себя, чем для нее и стало понятно, что для такого, как Миша, это действительно проблема.
— Ты, кстати, могла бы помочь, — заметил он. С улицы послышался звук мотора, зашуршали по гравию колеса машины.
Соня подскочила, бросившись на улицу, Миша следом. Они вышли на крыльцо, едва не убившись в сенях — дыру в полу прикрыли досками, но на этом дело встало.
— Твоя бабушка была чем-то вроде буфера между существами, — продолжил Миша тихо, пока с улицы слышалось хлопанье дверей и голоса. Вроде бы бодрые, так что можно было надеяться, что все остались целы. — Ты сама видела, она и мази для русалок делала, и успокоительное для перевертышей… Может быть, благодаря ей они и уживались.
— Но я не умею ни мази ни успокоительные! — возмутилась Соня, понимая, что ее категорически отказываются слушать не в первый уже раз.
— Научишься, — блаженно улыбаясь, Миша шагнул с крыльца, успев добавить: — Я помогу. Останусь тут, пока все не успокоится…
Калитка распахнулась, являя перед ними ноги брыкающегося Бориса, висевшего кульком на плече у Левина, следом заскочил Мотя, прыгая вокруг отца, как щенок около пса со сладкой косточкой:
— А я говорил, под ноги смотри! И жрать все-таки надо вовремя, чего на людей-то бросаться! Это же могли быть действительно люди!
Миша выразительно посмотрел на нее, дескать, «Что я говорил?», и направился к честной компании. Соня засеменила следом, вспоминая, есть ли у нее какое-нибудь средство от нервных вампир… упырей, простите.
Эпилог
Один месяц спустя
Август в этом году выдался жаркий и сухой. Июль был дождливый и серый, но в августе лето вспомнило, что оно лето и выдало все тепло, накопленное за месяц. Сорок градусов жары держалось стабильно, на небе за все время не было замечено ни облачка, изнывающий от зноя виноград обвис крысиными хвостами, ягоды выглядели так, словно их уже выдавили и высушили, но это был самый сладкий виноград на памяти Сони.
Впрочем, все это было там, в бывшем родном городе. Тальск традиционно встречал изморозью на траве, туманом, поднимавшимся от реки, оглушительными птичьими трелями.
Соня остановилась на выходе из аэропорта, достала из чемодана ветровку. Электронное табло показывало плюс три, шесть утра, девятнадцатое августа.
Петрович встречал на парковке — среди внедорожников его ока словно стеснялась, но когда он повернул ключ зажигания, взревело так, что соседский джип должен был заржаветь от зависти.
— Эт-то еще что такое? — она бы подпрыгнула, но конструкция машинки этого не предполагала, Соня и так сидела, согнувшись и упираясь ногами в приборную панель — переднего пассажирского сиденья традиционно не было.
— Звучит, а? — гордо покосился на нее Петрович. — Это Мишаня сподмог, у него знакомые в автомастерской. А летает — ух! Щас покажу. Ты хлопни дверью посильнее, а то она, бывает, на скорости открывается.
Соня вцепилась в ручку двери и на всякий случай зажмурилась.
До дома они допрыгали за десять минут, вместо ожидаемого получаса. Ока действительно летала — как умеет летать блоха. Прыжки ее были длинными и быстрыми, а приземления громкими, с
