Последний вольный - Виктор Волох

Леся уставилась на меня. Она не видела того, что видел я, но мои рефлексы она знала.

— Макс?

Я вскочил на ноги, одним движением сгребая куб и кинул его под плед.

— Вали отсюда!

— Что?

— Нет времени! — рыкнул я. Сценарий уже запустился, счет шел на удары сердца. — В кусты, живо! И сиди тихо, как мышь под веником, что бы ни случилось.

Леся не стала спорить или задавать вопросы — жизнь диггера приучила её к мгновенным реакциям. Она тенью скользнула за широкий ствол бука и растворилась в зелени так, будто её там и не было.

— Не дыши даже, — прошептал я.

Я развернулся ровно в тот момент, когда кусты орешника на краю поляны раздвинулись, и на свет вышел человек.

Он был огромен. Не просто накачанный, шкаф два на два. Черное пальто трещало на плечах, толстая шея переходила в бритого затылка. Типичный «бык» из девяностых, который каким-то чудом дожил до наших дней, только в глазах у этого «быка» светилось не тупое желание набить морду, как это обычно бывает, а расчетливый интеллект. И еще — Тьма. От него фонило так, что у меня заныли зубы.

— Курганов, я полагаю? — голос у него был низкий, рокочущий, как работающий на холостых дизель. Он окинул меня цепким взглядом, проигнорировав спрятавшуюся Лесю, словно точно знал, кто здесь главная цель. — Не имели чести быть представлены.

Глава 2

Мы застыли посреди поляны. Ветер стих, и даже вороны на ветках заткнулись, почуяв, что сейчас здесь станет жарко. Я стоял, стараясь держать лицо кирпичом. Знаете это паскудное чувство, когда понимаешь, что сам загнал себя в ловушку? Вот оно самое.

Я вышел из дома «голым». Ни травмата, ни защитных амулетов, ни даже простейшего накопителя энергии. Месяцы спокойной жизни сыграли со мной злую шутку — я расслабился, потерял хватку. Идиот.

А теперь передо мной стоял Темный, от которого за версту разило силой, и если он решит ударить прямо сейчас, от меня останется только мокрое место и кеды. Я лихорадочно сканировал линии вероятности, прокручивая в голове ближайшие секунды, пытаясь нащупать хоть один сценарий, где меня не размазывают тонким слоем по газону.

— Не припомню, чтобы мы пили на брудершафт, — наконец выдавил я, стараясь, чтобы голос звучал скучающе.

— Зови меня Горелый.

— Изысканно, — я даже бровью не повел. — А чего не «Уголек»? Или «Окурок»? Было бы душевнее.

— Петросянишь? — его лицо осталось каменным, только в глазах полыхнуло недоброе.

— Пытаюсь разрядить обстановку. А ты что, смеяться не умеешь?

Он криво ухмыльнулся, обнажив желтоватые зубы:

— Язвить ты мастер, Курганов. Слышал о тебе.

Я промолчал, но внутри всё сжалось. Принялся сканировать веер вариантов будущего, и картина вырисовывалась паршивая. Девять из десяти сценариев этого разговора заканчивались тем, что Горелый без предупреждения превращал меня в кучку пепла.

Я лихорадочно искал причину. Почему? Он не выглядел как психопат, который убивает ради удовольствия. Он был профессионалом, «торпедой». Значит, должен быть триггер.

И тут меня осенило.

Я замер, стараясь не выдать паники. Триггер лежал буквально в полуметре у меня за спиной, на краю пледа. Леся в спешке не успела убрать куб в рюкзак, просто прикрыла краем шарфа, но уголок торчал наружу. Стоит Горелому сделать шаг в сторону или вытянуть шею, он увидит артефакт. И тогда мне конец. Он убьет меня просто чтобы не оставлять свидетелей, заберет приз и уйдет.

Сейчас его внимание было приковано к моему лицу, но это вопрос пары секунд. Глаза у таких ребят бегают быстро.

Нужно было действовать нагло.

Я принял решение мгновенно. Сделав вид, что разговор окончен и мне скучно, я демонстративно повернулся к нему спиной. Жест безумный, поворачиваться затылком к боевому магу, но это был единственный шанс перекрыть ему обзор своим телом.

— Ладно, бывай, — бросил я через плечо, присаживаясь на корточки, якобы чтобы свернуть плед.

Руки сами потянулись к ткани, нащупывая твердые грани куба.

— Я не закончил, — голос Горелого ударил в спину, тяжелый, как могильная плита. — Эй! Ты оглох?

Я не обернулся. Продолжал спокойно, методично сворачивать плед, стараясь как можно надежнее укутать куб в плотную ткань. Руки работали сами, на автомате.

— Ты оглох? — голос Горелого стал ниже. — Я с тобой разговариваю.

— И? — я сунул сверток в свой старый, потертый рюкзак и потянул молнию.

«З-з-з-ип»

За спиной сгустился воздух. Волосы на затылке встали дыбом, а между лопаток нестерпимо зачесалось, верный признак того, что в тебя целятся чем-то убойным. Он накачивал заклинание. Еще секунда, и он ударит, просто от злости, от непонимания моей наглости. Никто в здравом уме не поворачивается спиной к темному боевику, если только он не бессмертный или не камикадзе.

— Гаси, — бросил я через плечо. — Не советую устраивать фейерверк в центре города.

Я почувствовал его замешательство. Он ожидал страха, мольбы, прыжка в кусты, чего угодно, но не рутинных сборов.

— Ты, похоже, не врубаешься, кто перед тобой, — прошипел он, но давление магии чуть ослабло.

Я закинул рюкзак на одно плечо, чувствуя тяжесть куба, бьющего по пояснице, и наконец повернулся.

Школа выживания, которую я прошел в юности, вбила в меня один урок: если боишься — атакуй. Или хотя бы делай вид, что тебе скучно. Страх не ушел, нет. Он сидел в животе, но вместо того, чтобы парализовать, он обострил чувства до предела. Я видел, как напряглись мышцы под его пальто, видел недоумение в его глазах. Моя поза была оскорблением, плевком в лицо его авторитету. Он сейчас решал: я настолько крут, что могу себе это позволить, или просто идиот?

За моей спиной, за толстым стволом старого клена, я чувствовал Лесю. Она вжалась в кору, перестав даже дышать, как мышь, почуявшая ястреба. Мне нужно было увести его внимание от дерева. Любой ценой.

— Плевать я хотел, кто ты, — сказал я, глядя ему прямо в переносицу. — Ты приперся сюда не знакомиться. Тебе что-то нужно. Рожай быстрее, у меня дел невпроворот.

Горелый прищурился. Гнев на его лице сменился холодным расчетом. Он явно переоценивал мои силы, и это играло мне на руку. Он медленно разжал кулаки, гася заклинание.

— Ты встречался с Сергеем, — утвердительно сказал он. — Час назад.

— И? — я смотрел на него исподлобья.

— Он тебя вербовал? — тон Горелого не подразумевал вопроса.

— А тебе какая печаль?

— Ты подписался?

Я замялся. Сканировать будущее сейчас было бесполезно, веер вероятностей дрожал, как